На переломе, или Пуля для тени. Борис Солдатенко

все лежал с открытыми глазами, смотря в потолок, и мысленно еще и еще раз вспоминал ту единственную встречу с «Хирургом» в палатке. Когда боевики убивали его родного брата…

      Большаков пытался, но не мог вспомнить рук убийцы и что-то запоминающееся в его облике. Но, вдруг сознание прояснилось, и он совершенно отчетливо увидел, как на картинке, руку бандита. На среднем пальце правой руки которого …был золотой перстень. Николай запомнил это, потому что тот, кто убил Андрея, прежде чем ударить, повернул саму эту золотую печатку внутрь ладони. Видимо боялся залить ее кровью.

      Лишь одно мгновение видел Большаков эту печатку, но запомнил. Там был небольшой, утопленный в золоте бриллиант и большая буква «А». Конечно, не густо, но все же…

      …Николай вспомнил, как попытался приподняться с окровавленного земляного пола медицинской палатки, но ноги не слушали. Он хотел ухватить «Хирурга» за сапог, но бандит быстро отходил, и пограничник руками судорожно ловил лишь воздух. В какое-то мгновение, Большаков сумел сконцентрироваться, вскочил на ноги, бросился к стоящему рядом бандиту и из последних сил сорвал маску с его лица. Однако, самого лица там не было – под камуфлированной формой и маской была лишь …тень.

      Николай бросил маску на пол, и увидел, как тень исчезла за пологом палатки. Закричал от досады и …открыл глаза…

      Он даже не заметил, как уснул. И сейчас даже не мог понять, что в его сне было реальностью, а что – нет. А на его крик из коридора уже бежала медсестра и дежурный врач. Круглые настенные часы на стене показывали всего пять часов утра…

      Потом этот сон повторялся Большакову довольно часто, и каждый раз он не мог увидеть лица «Хирурга», а гнался только лишь за его… тенью.

* * *

      За два дня до выписки, в палате Николая появилась, оставляя за собою шлейф запаха дорогих французских духов, обаятельная белокурая красавица с огромными карими глазами, длинными ногами и осиной талией. Она была одета в дорогой светло-синий брючный костюм, на спину которого падала длинная русая коса. Улыбнувшись, она вошла в палату, и поставила большой пакет с фруктами на тумбочку Большакову.

      – Ну, что Коленька, не узнал? – она слегка наклонилась к лежащему Большакову. – А я думала, что ищешь меня по всей нашей необъятной стране, переживаешь, сходишь с ума…

      Конечно же, Николай ее узнал. Это была та самая Алена Кравчук. Та девушка, в которую он влюбился с первого взгляда, едва переступив порог детского дома. Та самая целеустремленная девушка, которая выбрала «Рыжего» ради его статуса в детдоме, ради его нечестных денег.

      – Аленка, ты, как и всегда, великолепна! – Большаков галантно встал с кровати в своем спортивном костюме и пододвинул ближе стул. – Вот только не думал, что мы с тобою увидимся. Тем более в этих госпитальных стенах. Как ты только могла об этом узнала?…

      – Ну, это проще простого, – девушка села на предложенный ей стул и забросила ножку на ножку. – Несколько месяцев назад я узнала, что на окраине Орехово-Зуева на старом кладбище похоронили офицера Большакова, бывшего детдомовца. Господи, как я