Гильза с личной запиской. Валерий Поволяев

вздохнула, но тем не менее протестующее вскинула голову и отступила на шаг в сторону.

      – А это удобно?

      – Вполне. Более того, мне будет приятно – я сделаю для вас доброе дело. И главное – буду спокоен. Ведь хулиганов ныне в любом городе, как сверчков на печке. А у меня оружие с собой. – Он хлопнул по боку, где на ремне висел верный убойный ТТ. – Ежели что, отстреляемся.

      – У нас стрельба иногда действительно бывает… Ночью, – речь у девушки была хорошо поставлена, будто у актрисы, но актрисой она явно не была – актрисы приезжали к ним на фронт, посещали и их полк, выступали с веселыми программами, ужинали вместе с летчиками, каждой из них выделяли по шкалику спирта вместо гонорара, – в общем, весело было, но это были совсем другие люди…

      – Хотите, я угадаю, кто вы по профессии? – предложил он.

      – Попробуйте, – живо отозвалась девушка.

      – Вы – учительница.

      Девушка от неожиданности остановилась.

      – Откуда вы узнали?

      – Догадался. К этому есть еще небольшое добавление. Вы преподаете в младших классах.

      – Вы колдун, – изумленно проговорила девушка, – настоящий колдун из сказки Бажова.

      Улица была пустынна, ни одного человека из тех, кто волной выплеснулся из кинотеатра, не было, половина окон в домах уже не светилась – завтра предстоял рабочий день, и он обещал быть трудным.

      – Нет, я не колдун. – Мамкин по-школярски энергично мотнул головой, подивился некой легкости, возникшей в нем. – И к популярным уральским сказкам не имею никакого отношения. Хотя колдуном у себя в полку мы иногда называем начальника метеослужбы… А я… я – обычный летчик. Даже не военный летчик, а гражданский.

      – Да, у вас нет петлиц… Но на шапке – летная кокарда.

      – Это не кокарда, а капуста.

      – Что-что? Не поняла…

      – Мы эти кокарды называем капустой. Есть еще птички, но их крепят только на фуражки.

      – Интересно как… Капуста… птичка. Огород какой-то, охраняемый пернатыми.

      – И последнее, – сказал Мамкин, подставил девушке локоть, и та ухватилась за него. – Вас зовут Леной. Правильно?

      Над крышами домов пронесся ветер, прилетевший с Волги, громыхнул куском оторванной от деревянного основания кровли.

      – В паспорте действительно стоит Елена, а домашние величают Лелей… Раз уж вы такой угадыватель, то, может быть, и фамилию мою назовете, а заодно и номер школы, в которой я работаю?

      – Нет, этого я не одолею, – Мамкин засмеялся. Помотал головой, – ни фамилии вашей, ни номера школы…

      – А я думала, вы действительно волшебник.

      – Далеко и далеко не он. И вряд ли когда волшебником буду. Возраст уже не тот.

      – А возраст тут при чем?

      – Обычно волшебников воспитывают с детства. Даже раньше – с пеленок, а может быть, и в утробе матери, – убежденно проговорил Мамкин, – а я свой пеленочный возраст даже не помню. И вообще такого у меня не было.

      – Это почему же?

      – Я из деревни. А в деревнях такого понятия,