Кто все расскажет. Чак Паланик

кадром звучит вопрос мисс Кэти:

      – Кто там?

      Именно в то мгновение, когда дверь успела захлопнуться.

      И я всякий раз отвечаю:

      – Торговец щётками.

      – Свидетели Иеговы.

      – Девочки-скауты продают печенье.

      Снова «дин-дон», и в кадре – очередной букет жимолости. Ну, или длинные розовые копья цветущего имбиря.

      В кадре – я. Окликаю мисс Кэти, интересуюсь, уж не ждёт ли она сегодня визита.

      – Нет! – кричит издалека она. И уже тише прибавляет: – Нет, никого конкретно.

      В кухне, в фойе и столовой воздух буквально качается от густого запаха призрачных цветов. Искрится от сладкого и тяжёлого аромата жасмина. Мы словно в заколдованном саду. Вокруг царит сочное благоухание незримых гардений. В воздухе резко тянет эвкалиптом, ветви которого я несу прямо к чёрному выходу. Урны для мусора в переулке уже заполнены: оттуда торчит наружу тёмно-красная бугенвиллея и побеги сладко пахнущей вербы.

      Короткие планы-детали сменяют друг друга: карточка из букета, за ней вторая, следом – ещё и ещё. На каждой из них стоит имя Уэбстера Карлтона Уэстворда Третьего. А потом – запечатанный бумажный конверт, на котором написано от руки: «Передать мисс Кэтрин». Камера отъезжает; в кадре – я. Держу этот самый конверт над паром, идущим из чайника на плите. Декорации кухни мало чем отличаются от тех, что мы видели целую пёсью жизнь тому назад, когда мисс Кэти нацарапала на дверном окошке своё пронзённое сердце. Правда, на холодильнике теперь установлен переносной телевизор. На экране мерцают кадры: больница, хирургическое отделение, операционная. Актёр берётся руками, затянутыми в резиновые перчатки, за край белой маски и стягивает её с лица. Это Пако Эспозито, наш «отбывший». Седьмой и пока что последний мистер Кэтрин Кентон. У него седеют виски. Над верхней губой – усы цвета «перец с солью».

      Чайник сердито шипит на плите, над голубым пауком огня. Из носика валит пар и клубится вокруг уголков белого конверта. Бумага темнеет от сырости. Наконец наклеенный клапан отходит, и я двумя пальцами достаю письмо.

      По телевизору показывают, как Пако склоняется над операционным столом, проводит скальпелем по неподвижному телу (пациента сыграл Стивен Бойд, ассистента – Хоуп Лэнг, анестезиолога – Сьюзи Паркер) и, задержав свой взгляд на дежурной сиделке (Натали Вуд), восклицает:

      – В жизни не видел ничего хуже! Надо срочно извлечь этот мозг!

      На следующем канале целый батальон танцоров носится по киносъёмочному павильону, изображая битву при Энтитеме в мюзикле о Гражданской войне (продюсер – Фрэнк Пауэлл, режиссёр – Дэвид Уорк Гриффит). Армию конфедератов возглавляет, подпрыгивая и делая пируэты, популярный танцор Терренс Терри. В роли Таллулы Бэнкхед занята душераздирающе юная Джоан Лесли. Х. Б. Уорнер играет Джефферсона Дэвиса. Композитор – Макс Штайнер.

      Из переулка за дверью доносится мужской голос:

      – Тук-тук.

      Окно затуманено паром.