Хроники Гвинлика, речного эльфа из уютного дома под одним из мостов Кренгольма. Павел Гордиевски

бутылку Шато О-Брион 1887 года.

      Гвинлик и революция

      Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим выставил на улицу у своего удобного домика бочку из-под капусты, чтобы просушить ее. И не успел эльф обернуться, как сверху спикировал филин Уммар с самым напуганным видом и спрятался в бочку.

      – Что такое случилось? – спросил Гвинлик.

      – Опять происки политики, – ответил филин, – у ворон революция, говорят, что я контур какой-то, сейчас они тут все будут.

      – Где, где эта контра?! – раздалось с неба, и вокруг приземлилась куча ворон с красными ленточками в хвостах.

      – Вы что, опять мимо Балтфлота9? – спросил Эмегрим. – Но сначала в адрес публики я хочу сказать…

      – Что? В ад республики? – загалдели вороны. – Гвинлик, ты прав, там просто ад.

      – Правильно, слушать же надо, ну, – настроение ворон перестало нравиться речному эльфу.

      – Слушать надо жену? – удивились вороны. – Не согласны, слушать надо Дирану. Она у нас агитатор.

      И тут рядом приземлилась Дирана с томиком «Капитала» в лапах.

      – Нас искушали долгое время, – начала она речь, усевшись на книге.

      – Точно, – сказал Гвинлик, – так оно потом и будет, снова скажешь же – нас и скушали!

      – А может, он и прав? – спросила одна ворона. – Эльфы живут дольше, видели всякое.

      – Нет, – сказала Дирана, – в революции у меня ж опыта больше.

      – Согласен, – сказал из бочки филин, – второй ты думаешь, когда на ту сторону летаешь.

      – Империалисты врут и не милуют, – продолжала Дирана, – и поэтому…

      – И сейчас согласен, – сказал Гвинлик, – в рутине мил уют. Зачем тогда революция?

      – А Гвинлик с нами согласен, – заволновались вороны, – это неспроста.

      – Что такое? Предательство в рядах? – грозно обернулась Дирана. – А что вы простонете потом?

      – Скажут, что просто не те вожди были, – Гвинлик ловко подменил «Капитал» на «Общую теорию занятости, процента и денег», воспользовавшись тем, что ворона прыгала от возмущения.

      – Революция требует, – сказала главная ворона, но, ощутив изменение, продолжила, – кризисы перепроизводства нежелательны.

      – Вылезай, Уммар, – Гвинлик поднял бочку, – опасность прошла, парадигма сменилась.

      – Лучше бы философию Аристотеля подложил, – ответил филин, щурясь от света, – как мне надоела эта.

      – Гвинлик, Гвинлик, ты нас запутал уже вконец, – вороны повытаскивали из хвостов красные ленточки.

      – Ладно, учите Кейнса лучше, – закончил эльф, – он бескостный.

      – ААА, – вороны стали разбегаться в разные стороны, – он бес корыстный! Где наши амулеты?!!!

      И они разлетелись кто куда, и еще долго с крыш раздавался шум, карканье и вниз летели перья от вороньих драк.

      – Этот ужас стоил мне с утра полздоровья, – пожаловался филин Уммар. – Гвинлик, тебе не трудно сделать мне кофе с пенкой в утешение?

      – Да

9

Краснознаменный Балтийский флот (КБФ).