Пуле ангел не помеха. Борис Васильев

облапил его своей огромной ручищей.

      – За боевое братство! – отпустив Виктора, торжественно произнес он и опрокинул в себя содержимое рюмки, даже не глотнув.

      Виктор пригубил и поставил свою на низенький столик.

      – Ты чего это мимо проносишь? – удивился Остапчук. – Прежде за тобой такого греха не водилось.

      – Да плюнь ты на него, – развалившись в кресле и нанизывая на вилку маслины отозвался Портнов. – У него привычка такая: как нажрется, так стрелять начинает. Уж я-то знаю. – Он многозначительно посмотрел на Виктора, который искал глазами, куда бы присесть. Сбоку от камина стоял просторный диван. Не обращая внимания на поддевку Портнова, он перешагнул через его вытянутые ноги и устроился в ближнем углу.

      – Как стрелять? – удивился Игорь.

      – А так. Хватается за пистолет и – ну палить.

      – Ну-ка, ну-ка, расскажи.

      – Пусть он сам тебе рассказывает, что его вдруг в ресторане разобрало. Я сначала решил, что он сам себя прикончил: лежит не шевелится … Ты в кого стрелял тогда?

      Виктор собирался ответить, что по пьянке уже и не помнит, как было дело, но тут на лестнице послышались тяжелые шаги и в комнату, прижавшись друг к другу плечами, одновременно протиснулись Востриков с Селезневым.

      – Глянь-ка, Ванька, блин какой! – загоготал Геннадий, подходя к Остапчуку. – Вот так харя! А пузо-то, пузо. Сразу видать, хозяин. – Он бесцеремонно хлопнул Игоря по заметно выдававшемуся животу. В глазах Остапчука, отвыкшего от такого фамильярного обращения, вспыхнул и тут же погас злой всполох. Чуть приподнявшись, он обхватил Селезнева локтевым сгибом за шею и слегка надавил. Глаза Геннадия стали вылезать из орбит. Другой рукой Игорь подхватил его ослабевшее тело и аккуратно положил на диван.

      – Извини, – склонился он над ним. – Случайно вышло.

      Тот ничего не ответил. Немного придя в себя, Селезнев глубоко вздохнул и покрутил головой.

      – Тебе бы, дураку, в боях без правил участвовать. Шуток не понимаешь. – Геннадий досадовал на себя за то, что так нелепо попался на прием. Начальнику службы безопасности это было не к лицу. – Твое счастье, что врасплох меня застал, а то бы …

      – А кто же тебя предупреждать будет, когда на твой банк нападут? – спросил Востриков с усмешкой. – Думаешь, заранее факс пришлют: так, мол, и так, идем с вас деньгу выколачивать.

      Показав, кто здесь хозяин, Остапчук молча уселся на свое место. Разговор не клеился. Вновь прибывшие, приняв по сто граммов и с аппетитом закусив фруктами, осматривались. Остапчук наблюдал за ними, переводя взгляд с одного на другого. Обстановку неожиданно разрядил как-то боком вбежавший в комнату Погорелов:

      – Игорь Иванович, банька готова!

      Это неожиданное обращение по имени и отчеству вызвало приступ общего смеха. Первым расхохотался сам Остапчук, за ним и все остальные.

      – А чего я такого сказал? – не понял причины общего веселья Погорелов.

      – Да что вы, Владимир Сергеевич! Ничего такого вы не сказали, –