Святослав Загорский. Закон Севера. Татьяна Линг

девка говорит? – уточнил князь. Крепкий напиток поднял кровь, и тепло разливалось по замёрзшим в сапогах пальцам. Ещё предстояла дорога домой, и князь поскорее хотел добраться назад да согреть себя в жарких объятиях Софьи. Попривык он к ней.

      – В темной невиновные не сидят! – заметил воевода и отпил из чарки.

      – Так то здесь же, на этом дворе кузнец Феодосию зарезал! Ик… – В разговор бесцеремонно вклинился случайный зевака, который настолько захмелел, что наверняка не понимал, перед кем случаем открыл свой рот.

      Князь хотел было уточнить что-то, как вдруг входная дверь со стуком отворилась, и, впуская белые клубы дыма, в кабак шагнула девица, одетая в серые меха. Непривычная одежда, короткий меч да боевой топорик, что виднелись на подпояси, удивили князя, а более всего глаза. Темно-карие, внимательные, пронизывающие до самого сердца, и взгляд острый, цепкий, пробирающий до нутра.

      Святослав замер, да весь кабак перестал дышать, разглядывая экую невидаль – бабу, наряженную в мужскую одёжу да при оружии. Никита, прежде чем мысль посетила его голову, подскочил перед девушкой и преградил дорогу.

      – Осинка, я же говорил! – прошипел так тихо, что только она его да и слышала. – Нельзя тебе князю являться!

      Девушка не ответила, но резко выкинула коленку вперёд и стукнула Головомоя по слабому месту так, что тот, зажавши его руками, согнулся в три погибели. А она прошагала прямо и, встав перед столом князя, смело и дерзко уставилась на мужчин. Трофим хмыкнул на такое поведение и незаметно двинулся чуть ближе, чтобы успеть словить выкинутый меч али нож за князя, убивать такую наглую красавицу было бы жалко.

      Разделял его думы и Святослав, которого прошибло молнией, и в груди так спёрло, что он и дышать забыл, настолько поразила его странная девушка. То, что перед ними северянка, Загорский понял по отделке на одежде и манере носить странные короткие меха невиданных ранее животных. По слухам, эти твари водились далеко на севере, с огромными зубами, но совершенно без лап, так как жили в солёной холодной воде. Местные жители сказывали ещё, что такие одёжи могли согреть даже в самый лютый мороз. Святослав отпил медовухи. Не дожидаясь пока ей дозволят, Осинка уселась напротив князя.

      – Хозяин, мне воды принеси, – громко проговорила она, никто в кабаке не шевельнулся. Девушка развернулась к Святославу, дёрнула вопросительно бровью и неожиданно улыбнулась, показав белоснежные ровные зубы.

      – Неси, хозяин, чего только не попросит! – Загорскому самому стало интересно, чем закончится неожиданная встреча, и он втайне уже мечтал узнать, какова эта баба на вкус.

      После «добра» от Святослава кабак заговорил, задвигался, и вроде заведение стало жить привычной жизнью, но невидимо внимание все равно было приковано к девушке. Никита тем временем, зло сверкая исподлобья, присел рядом с воеводой, едва касаясь локтём северянки.

      После расставания он уговорил её начать с того края, где впервые произошла трагедия и был обескровлен лесник. Осинка крутилась по кровавому следу, и Никита