Танец дождя. Валерий Бирюков

убранство соборов святого Марка и святого Петра; про знаменитое венецианское цветное стекло, тамошние каналы и полчища голубей; про римские фонтаны и невкусную итальянскую пиццу. Ленка слушала, прерывая его восторженными ахами и завистливыми репликами.

      – Хорошо тебе, – со вздохом сказала она. – Куда захотел – поехал. А я никуда не могу: мне деда не на кого оставить. Он совсем стареньким стал, за ним пригляд нужен.

      – Лен, а ты, правда, эта… ну, как его, …шалава? – осмелев от выпитого, неожиданно для себя задал давно мучивший его вопрос Лёнька.

      – Это бабки тебе нашептали?! – Возмутилась она. – Ну, слава Богу, что не наркоманка и не воровка! Неужели и я, как они, когда-нибудь забуду, какой была в молодости? Ладно, сейчас узнаешь! А заодно и расплачусь, как обещала, за твою помощь.

      Лена решительно направилась в ванную, откуда через минуту вышла обнаженной, бесстыдно выставив высокую грудь с вишневого цвета сосками, плоский живот с пришпиленным к пупку золотым пирсингом в форме булавки, роскошные бедра.

      – Ну, что, Лёнчик, – храбро заявила она, – проверим?

      С трудом оторвав взгляд от аккуратного рыжего треугольника внизу ее живота, Лёнька хрипло спросил:

      – Лен, выйдешь за меня замуж? По-настоящему?

      – А можно я тоже немного посоображаю? – напомнила его ответ Ленка и рассмеялась. – Боже, какой же ты глупый и слепой, Лёнечка! Я ж тебя, дурака, люблю и давно на себе женила. Забыл, что ли? От тебя ж ведь пока предложения дождешься, поседеешь! В детстве ты храбрее был – лупил за меня пацанов, как нечего делать! Так что? – празднование развода отменяем? Свадьбу будем отмечать?

      – Только ты оденься, ладно? – Тихо попросил Лёнька. – Пожалуйста…

      Окно

      Правда к выдумке причастна, Сказки складывались впрок, И стоял герой в них часто На распутье трех дорог.

Расул Гамзатов.

1.

      В школе был выпускной бал. В длинном узком коридоре, где обычно проводились школьные линейки, за столами с вином и легкими закусками остались только учителя и родители, а еще недавние школьники сбежали в спортзал, где гремела музыка. Он вальсировал с Алькой так, что кружилась голова. А может, от выпитого шампанского или просто от ощущения близости его любимой девушки, которую он «открыл» для себя еще в девятом классе. В элегантном платье, соблазнительно обтекающем ее стройную фигурку, и со взрослой прической она была так красива, что у него от счастья сладко щемило сердце.

      Они поехали поступать в медицинский институт, который оба закончили с красным дипломом. Но еще на третьем курсе случилось то, чего они до поры, до времени не хотели – Алька забеременела. Однако их ребенок так и не родился, хотя он, его и её родители были против аборта.

      – Я еще не готова к пеленкам-распашонкам, – заявила она. – Я хочу пожить для себя: ходить в театр, на концерты, в кино. Да и как ты себе представляешь жизнь с ребенком в нашем кошмарном общежитии?

      – Возьми академический отпуск, поживи у родителей, – уговаривал он.

      – Нет,