Три мышкетёра. Елизавета Хейнонен

от очага освещало центр комнаты, оставляя углы в полумраке. Дополнительного освещения не было. Посетителей было немного. За самым дальним столиком я приметил двух влюблённых, которые миловались, не обращая внимания на разместившуюся неподалёку шумную компанию из шести мышей. Я заметил, что все они были в головных уборах, до удивления похожих на мой. Видимо, чёрные шляпы с белыми перьями опять входили в моду.

      Я облюбовал себе столик в другом конце зала, поближе к официантке в белом фартуке и чепце. Та как раз обслуживала троих господ, на головах которых красовались такие же чёрные шляпы. Вели себя эти господа (если это слово вообще применимо к субъектам подобного рода) довольно развязно: бросали обглоданные кости прямо на пол, чертыхались и смеялись громче, чем того допускают приличия, – не иначе, как над какими-то не совсем пристойными комплиментами, которые один из них, здоровенный детина ростом с взрослую крысу, отвешивал пышногрудой официантке. Последняя не столько обслуживала их, сколько старалась увернуться от простёртых к ней лап.

      Понимая, что официантки мне не дождаться, я привстал, чтобы привлечь к себе внимание другого официанта или самого хозяина, который колдовал над вертелами. Но тот меня уже заметил и сделал знак, что сейчас подойдёт. И действительно, через несколько минут передо мной уже стояли бутылка вина и не очень чистый стакан. Я взглянул на этикетку: «Бургундское. Урожай 6709 года».1 Вот так-так! Уж чего-чего, но я никак не ожидал, что в этом третьеразрядном заведении такие хорошие погреба. Такого старого вина я не пробовал никогда в жизни. Я взглянул на хозяина, не скрывая удивления:

      – Кажется, вас можно поздравить. Вашим погребам может позавидовать сам король.

      Хозяин поклонился:

      – Всегда к вашим услугам.

      В этот момент верзила за соседним столом привлёк к себе официантку и силой усадил себе на колени. Мышка пыталась высвободиться, да где там!

      – Вам не кажется, что эти господа ведут себя слишком вольно? – спросил я хозяина.

      – Вольно? Да полноте! Они все себя так ведут, – ответил он, даже не взглянув в сторону обладателей дурных манер.

      – Но девушке это, кажется, не нравится.

      – Вам-то что за дело? Ну, потискают они её немного, её от этого не убудет. Зато эти господа отменно платят. Вы вот лучше скажите мне, какой соус подать к лягушачьим лапкам? Могу предложить бешамель, провансаль или, может быть, господин предпочитает тартар?

      – Всё равно, – ответил я. – Принесите что-нибудь на ваше усмотрение.

      Как только хозяин удалился, притихшая на время официантка предприняла ещё одну отчаянную попытку вырваться из объятий своего обольстителя.

      – Пустите, сударь! Ну пустите же! – услышал я её умоляющий голос.

      – Не раньше, чем ты меня поцелуешь, моя красавица, – ответил верзила, запуская свои длинные усищи в её декольте.

      Двое его приятелей, как ни в чём не бывало, продолжали потягивать вино.

1

Даты указываются в мышином летоисчислении. – Примечание переводчика с мышиного.