Сны над бездной. Андрей Кутерницкий

этому обрадуется!

      Боясь, что начнется драка, мальчик пошел по набережной дальше. Он не любил смотреть, как люди дерутся. Всегда, когда он видел, как люди бьют друг друга, с ним начинало происходить странное: ему хотелось броситься на землю лицом и горько плакать.

      Но, к счастью, он увидел, как человек в черном одеянии невредимым выбрался из толпы и быстро пошел прочь.

      Рыже-белой колли нигде не было.

      Вдруг шум на набережной начал стихать, всё вокруг напряглось, подняло головы, оглядываясь, озираясь, прислушиваясь, словно внимая кому-то, кто имел надо всеми власть и явился наконец из сумрака ночи… И замолчало.

      Гул вертолетов над заливом стал еще более грозным. И мальчик понял: Луна восходит, появился ее край.

      «Сейчас начнется…» – подумал мальчик.

      И услышал тихий нарастающий вой, издаваемый миллионом людей. Вой делался громче, сильнее, тоньше, в нем стали различимы стоны, крики, рыдания…

      И вот уже вся набережная, от одного видимого края до другого, выла, рыдала, стонала, молилась, металась, воздевала к небу руки, тряслась в нервных припадках, орала, била стекла, стреляла из огнестрельного оружия в воздух, задыхалась, материлась, хрипела. Тысячи лиц, множество наречий! Но крик отчаянья одинаков на всех языках!

      – Я поймаю тебя! Выходи! – хохотал пьяный матрос, глядя на Луну и широко расставив в стороны руки.

      Старшеклассницы, сбившись в кружок, исступленно визжали, словно находились на рок-концерте на стадионе. Их напряженные лица были мокры от слез.

      Черноволосая женщина, повернув к мальчику голову и прижимая пальцы к разорванному уху, пролепетала в ужасе:

      – Он вырвал у меня золотую сережку!

      Возле крышки люка городской канализации мальчик споткнулся о поставленный на асфальт портфель и упал, и когда поднялся, увидел рядом с собой маленького плачущего человечка с плоским лицом и раскосыми глазами. Тот сидел на поребрике тротуара, обняв голову ладонями, и твердил:

      – Нет, меня никто не слышит! Меня никто никогда не услышал! За всю жизнь ни разу!

      – Я слышу, – сказал мальчик.

      Человечек печально взглянул на него и промолвил:

      – Подержи меня за руку!

      Мальчик прикоснулся к его руке, взял ее в свою руку.

      И так они сидели молча.

      Невдалеке от них в позе лотоса восседал голый по пояс юноша и медленно повторял:

      – Все рождается в радости, все пребывает в радости, все к радости стремится и в радость уходит.

      – Бейте евреев! – хрипел дикий утробный голос. – Золотой телец! Золотой телец на Луне!

      – Аллаху Акбар! – донеслось из толпы, и там прогремел взрыв.

      Вдруг мальчик обнаружил, что рука его пуста, и тот человечек, которого он держал за руку, повалился набок.

      Странное бормотание услышал мальчик над собой.

      Крупный пожилой мужчина в форме швейцара пятизвездочного отеля твердил с закрытыми глазами:

      – Водка «Смирнофф» – самая