Сны над бездной. Андрей Кутерницкий

взглянул на детину и добавил: – Теперь до вечера не проснется. Как мне быть одному со своими мыслями так долго?

      Мальчик шел вдоль реки. Начинался прилив, и над слоем зеленой тины появился тонкий прерывистый покров воды.

      «Интересно, зальет ли сегодня морскую набережную? – подумал мальчик. – Вчера волны плескались у самого парапета».

      Он вспомнил, с каким напряжением смотрели собравшиеся у залива люди на черную, непривычно близкую воду, огненно сиявшую в серебряном лунном свете, и какая их охватила радость, когда вода все же остановилась и не хлынула на асфальт. Они веселились, как дети, словно это они своим желанием остановили воду. Словно наконец-то вода была в их власти и подчинилась им.

      Театральная сцена на морской набережной была достроена. В глубине ее два молодых человека укрепляли декорации. Мальчик остановился возле высокого красочного щита и прочел:

      СЕГОДНЯ!

      единственное представление

      «ДО ВСТРЕЧИ В АДУ!»

      феерия

      В программе:

      1. Обращение Сатаны к миру.

      2. Великое торжище.

      3. Костер до небес.

      Начало – за час до восхода Луны.

      «Как это получится: костер до небес?» – подумал мальчик.

      И решил непременно прийти и посмотреть.

      Фома говорил быстро, взволнованно.

      – Пойдем с нами! Пойдем, Арсен! Вокруг будет море, – рыбы, птицы, простор, свобода! Не хочу до последнего дня испытывать тоску!

      – Не настаивай! – промолвил Арсен задумчиво.

      Он помолчал.

      – Ты ведь всегда мечтал уйти от людей, Фома, – сказал он.

      И заговорил тихо, неторопливо:

      – С тех пор как она умерла, смерть не вызывает во мне отвращения. А иногда я хочу смерти. Я вот сказал тебе: с тех пор как умерла… Я неправильно сказал. Она не умерла, она ушла. Оглядываясь, улыбаясь мне. Как бы за перегородку, за стенку. И скрылась там. Но я все равно чувствую ее присутствие.

      – Ты не боишься, что окажешься не там, где она? – спросил Фома.

      – Нет, – ответил Арсен.

      – А мне мерещится: разведут нас, и уже навечно, по разным приютам!

      Старики сидели в кухне на табуретах за деревянным столом, на котором стояли тарелки с едой и краснел пузатый графин, наполовину наполненный вином. И как только мальчик вошел в кухню, ему почудилось, что он видит светлую печаль вокруг их лиц, мягко разлитую в воздухе.

      – Что, Федя, в подлунном мире нового? – спросил Арсен, обращаясь к мальчику и приглашая его сесть за стол.

      – На набережной перед восходом Луны будет спектакль, – сказал мальчик, усаживаясь за стол рядом с Фомой.

      – Где же там театр? – спросил Арсен и поставил перед мальчиком чистую тарелку.

      – Построили, – ответил мальчик. – Большая сцена за мостом. За Центральным спуском.

      И вдруг его охватило внезапное счастье от того, что он как равный сидит среди мужчин в компании Арсена и Фомы.

      И мелькнула мысль: «Если бы сейчас с ними был отец!»

      – Я вечером посмотрю представление? –