Сны над бездной. Андрей Кутерницкий

становился зов.

      «Сейчас я увижу!» – ощущал мальчик, не зная, что он должен увидеть, но чувствуя: еще мгновенье, и тайна, к которой он шел, откроется ему.

      И все же это произошло внезапно.

      Вдруг в корпусе лодки открылось сквозное отверстие. Толстые титановые листы были разорваны, изогнуты, искорежены, и рваные края их говорили о той чудовищной силе, которая действовала здесь и способна была разорвать их с такой легкостью, словно они были бумажными.

      Мальчик приблизился к огромной ране в корпусе лодки и увидел в ярко освещенной ее глубине своего отца. Одетый в военно-морскую офицерскую форму отец сидел на деревянном венском стуле, сомкнув колени и положив на колени ладони рук, и прямо перед собою смотрел. Под стулом были сложены детские игрушки: мяч, пирамида из разноцветных колец, деревянный грузовик.

      И мальчика охватило сильное счастье оттого, что он нашел отца и более он не один в этой далекой глубине океана. Быстрая горячая волна прилила к его сердцу.

      – Здравствуй, папа! – радостно сказал он, остановившись и уже готовясь оттолкнуться от океанского дна, чтобы вплыть в дыру.

      Но отец вдруг закричал:

      – Остановись! Здесь смерть!

      Отец не произнес ни одного слова, губы его даже не шевельнулись, и глаза остались такими же неподвижными и продолжали так же невидяще смотреть прямо перед собой, но мальчик все услышал и, внезапно ощутив ледяной холод, пошел дальше.

      Он переставлял неприятно легкие, не имеющие веса и от этого как бы омертвелые ноги, уходил от дыры все дальше, а корпус лодки все тянулся рядом с ним – беззвучный, безжизненный, вросший в песчаное дно океана. И быть может, шел мальчик рядом с ним еще тысячу лет. Но, идя, он сознавал, что все невозвратимее удаляется от него страшная дыра-смерть, в глубине которой сидит его отец, столь любимый им отец, сидит на деревянном венском стуле, сомкнув колени и положив на колени ладони рук. А под стулом сложены игрушки.

      «Но как же он остался там один? – подумал мальчик. – Как же я оставил его одного в этой пустой погибшей лодке среди воды, холода, смерти?!»

      И сейчас же он обнаружил, что лодка кончилась, – он прошел ее всю.

      Над ним тяжело и мрачно нависал ее округлый нос.

      Мальчик остановился, запрокинул голову, чтобы лучше рассмотреть звезду на носу лодки, и вместо темной железной громады, только что черневшей над ним, увидел ровную полосу слабого света.

      «Там небо! – догадался он. – Там жизнь!»

      И сквозь толщу воды, которая вдруг стала тесна ему, начал возноситься к светлой полосе.

      Он поднимался все выше к поверхности воды, и полоса делалась ярче, четче, и он вдруг сообразил, что это – свет в промежутке между двумя портьерами.

      Стремясь еще ближе придвинуть себя к источнику света, он приподнялся в постели, опираясь руками назад, и поглядел на окно. И понял, что этот серебристый свет – от Луны и что это она горит там за зеленой тканью портьер.

      «Где я? – испугался он. – В моей комнате другое, не овальное окно, – и вспомнил: –