Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница (сборник). Сьюзен Коллинз

спасибо, – шепчу я.

      – Покружись, – говорит он.

      Я вытягиваю руки в стороны и вращаюсь. Все восхищенно ахают.

      Цинна отпускает группу и просит меня походить в платье и туфлях. К ним и привыкать не надо, они гораздо удобнее, чем те, что приносила Эффи. Платье нисколько не мешает при ходьбе, и его не приходится подбирать – одной заботой меньше.

      – Ну, значит, к интервью ты готова? – спрашивает Цинна.

      По выражению его лица я догадываюсь, что он разговаривал с Хеймитчем. И знает, какая я никудышная.

      – Хуже некуда. Хеймитч назвал меня дохлой рыбой. Как мы ни пробовали, ничего путного не выходит. Мне не годился ни один образ из тех, что он предлагал.

      Цинна на минуту задумывается.

      – Почему бы тебе не быть просто самой собой?

      – Собой? Тоже не подходит. Хеймитч говорит, я мрачная и враждебная.

      – Пожалуй, да… если Хеймитч рядом, – отвечает Цинна с улыбкой. – Я тебя такой не считаю. Группа тебя обожает, ты даже распорядителей Игр покорила. Что до обычных капитолийцев, то они только о тебе и говорят. Все восхищаются твоей силой духа.

      Силой духа? Вот уж не ожидала. Не знаю, что именно он подразумевает, наверное, что я борец, что я храбрая, а не озлобленная и недоверчивая. Да, я не улыбаюсь каждому встречному, но есть люди, которые мне дороги и которых я люблю.

      Цинна берет мои ледяные руки в свои теплые ладони.

      – Когда будешь отвечать на вопросы, представь, что говоришь с другом у себя дома. А? У тебя ведь есть лучший друг? Как его зовут?

      – Гейл, – отвечаю я, не задумываясь. – Только это глупо, Цинна. Я никогда не стала бы рассказывать Гейлу ничего подобного. Он и так все обо мне знает.

      – А как насчет меня? Ты не могла бы представить меня своим другом? – спрашивает Цинна.

      Цинна, безусловно, нравится мне больше всех, кого я встретила после отъезда из родного дистрикта. Он сразу внушил к себе симпатию и до сих пор меня не разочаровал.

      – Да, наверное, но…

      – Я буду сидеть в первом ряду вместе с другими стилистами. Ты сможешь меня видеть. Когда тебе зададут вопрос, смотри мне в глаза и говори, что думаешь.

      – Даже если то, что я думаю, ужасно? – спрашиваю я, зная, что так и будет.

      – В этом случае особенно. Ну как, договорились?

      Я киваю. Это уже что-то. Хотя бы соломинка, за которую можно ухватиться.

      Нам пора выходить. Как скоро! Интервью проводят на сцене перед Тренировочным центром. Сейчас выйду из комнаты и всего через несколько минут окажусь перед толпой, перед камерами, перед всем Панемом.

      Цинна поворачивает дверную ручку, я его удерживаю.

      – Цинна… – От страха я вся трясусь.

      – Помни, они уже тебя любят, – мягко говорит он. – Просто будь собой.

      У лифта мы встречаемся со всей группой Дистрикта-12. Порция и ее команда славно поработали: Пит в черном, расшитом языками пламени костюме выглядит потрясающе. Хотя в этот раз одежда у нас, к счастью, не одинаковая, мы хорошо смотримся рядом. Хеймитч