Пять минут прощания (сборник). Денис Драгунский

разъехаться. Правда, машин тогда было совсем чуть-чуть, так что ничего, нормально.

      Едем однажды с папой в Москву с дачи. И вдруг – пробка. Ну, не как теперь, а машин шесть или восемь. В основном грузовые. Подъезжаем ближе: батюшки! Грузовик врезался в другой грузовик. Один развернут поперек, радиатор дымится, второй лежит на боку. Один водитель вроде ничего, хотя очень бледный. Наверное, головой стукнулся. У другого сломана рука. Оперся спиной о березу, стонет. Кто-то лезет к нему с дощечками и бинтом, шину наложить. Кто-то этого айболита оттаскивает, говорит, что уже скорая выехала, из деревни позвонили. Народ одни мужики.

      Вдруг со стороны Москвы раздается настойчивое бибиканье.

      Вижу – серая «Волга» пытается протыриться. А как проедешь? Во-первых, машин с той, московской стороны уже штук десять скопилось. А главное, разбитые грузовики совсем дорогу перегородили.

      Из «Волги» вылезает тетенька. Даже скорее девушка. Совсем молодая. В форме лейтенанта. Юбка цвета хаки. Пиджачок. Беретик с кокардой. В руке портфель.

      Она строго говорит:

      – Дайте проехать! Я фельдъегерь!

      Дело в том, что на Калужском шоссе есть правительственные дачи. Наверное, эта девушка везет туда в своем портфельчике какие-то бумаги.

      – Дайте проехать фельдъегерю! – требует она. Мужики возмущенно орут:

      – Иди на х*й! Авария, в п***у! Не видишь, б***ь, х*егерь фельдъё**ный?!

      Девушка сухо парирует:

      – Товарищи, я всё вижу. Но зачем же сразу колкости?

      есть речи – значенье темно иль ничтожно

      ГОВОРИМ ПО-РУССКИ – 2

      Я раньше не умел ругаться. До шести лет не умел. А когда мы переехали с Покровки на улицу Грановского, сразу научился.

      Понято, почему. На Покровке я ходил гулять только с мамой или бабушкой. И не во двор, а на бульвар или в Милютинский сад. Двор у нас был проходной-проездной, ребенка одного выпускать опасно.

      На улице Грановского – другое дело. Там был забор, и милиционер спрашивал: «А вы, гражданин, к кому?». Меня выпустили гулять в первый же день, как мы приехали.

      Тем более что у нас было несколько человек гостей: новоселье на скорую руку.

      Я вышел во двор.

      Ко мне тут же подбежал мальчишка постарше.

      Он спросил:

      – Переехали к нам? Как зовут? Матом ругаться умеешь?

      Я сказал:

      – Ага. Зовут Денис. А тебя? А матом – это как?

      – Толя, – сказал он. Мы пожали друг другу руки. Он придвинулся ко мне и быстро прошептал: – Х*й! П***а! Сука! Б***ь! Е**ться! Черт засраный!

      Я понял только про черта засраного. А остальное тут же забыл, кроме двух первых слов, которые принял за одно слово.

      – А что такое «х*йп***а»? – спросил я.

      – Подрастешь – узнаешь! – засмеялся он и убежал.

      Но мне было скучно одному стоять и ждать, пока я подрасту.

      Поэтому я вернулся в квартиру. Открыл дверь нашей комнаты и с порога громко спросил:

      – Мама-папа! А что такое «х*йп***а»?

      Все гости замолчали. Кто-то засмеялся. Но ему сказали «тс-с-с!»

      – Это ругательство, – спокойно сказала мама. – Так ругаются