Олимпийские страсти. Тайны лабиринта. Любовь Сушко

знаю все, и я еще живая.

      Приам молчал, погиб уже Парис,

      Сразив на поле яростном Ахилла.

      И странный вой над Троею стоит,

      Им кажется, что Троя победила.

      Тогда зачем вокруг такая тьма,

      И надо снова вырваться из плена,

      И вдруг судьба коня несет сама.

      И обещает снова перемены.

      Как не поверить людям и богам.

      Как не смириться, это все пустое,

      И корабли уходят к берегам,

      Оставив знак признанья вечной Трое.

      25 Деревянный конь

      Они входили в город на заре,

      Когда устали воины от пира.

      И луч зари кровавый догорел.

      И мир смотрел на город сиротливо.

      Убив заснувших, двигались вперед,

      И где-то за туманом пропадали.

      И к ним Елена в пустоте идет.

      Ее Приам разбитый провожает.

      И мечется в руинах Одиссей,

      Он ищет от коварства избавленья,

      И царь Микен с добычею своей

      Проводит эти ночи вдохновенно.

      Как странно, что закончилась война,

      И можно по домам им отправляться.

      И снова ночи на руинах сна.

      Но трупы, трупы им сегодня снятся.

      И Афродиты синие глазам,

      Она уходит в полночь, понимая,

      Что нет Париса, не придут назад

      Ахилл с Патроклом, где-то догорая.

      Но в полночи усталый Прометей

      Все помнит о насилии и бездне,

      Всю ночь с Эридой спорит все сильней,

      И усмирить их нынче бесполезно.

      – Я для тебя тот плод им принесла,

      Из-за тебя рассорились богини.

      – Но ты, мой друг, так весела была,

      Что войны все к твоим ногам я кинул.

      – Ну что же, воевать так воевать.

      Нам эти игры, Прометей, знакомы.

      Теперь настало время пировать.

      Да только мало их вернутся к дому.

      26. Елена и Посейдон

      А к Спарте направлялись корабли,

      Не мог простить там Менелай Елену,

      И только ярость молнии вдали

      Смирила гнев, и он самозабвенно

      Любовью занимался, только ночь

      Входила в эти дивные пределы.

      Никто Елене там не мог помочь,

      Когда во мрак наложница глядела.

      Геракл Тезея шел освобождать,

      Тот каменел уже давно в Аиде.

      Там суждено им встретиться опять.

      Но царь Афин как будто бы не видел

      Царицы Спарты, усмехнулся зло:

      – Прости меня, прекрасная Елена,

      Тебе тогда со мной не повезло,

      Как и другим. Как зло и вдохновенно

      Он вспомнил все и удалился прочь,

      Скиталец больше не увидит дома,

      Хотел Гермес, но он не мог помочь,

      И бросилась Елена к Посейдону.

      – Ну, вот уж нет, – он зло загрохотал, —

      Оставь меня, не стоит, не надейся.

      И вынес он корабль с этих скал,

      – Счастливый путь, и хватит нам злодейства.

      27 Агамемнон и Кассандра

      И вспомнил