Олимпийские страсти. Тайны лабиринта. Любовь Сушко

и Медея

      Ночь одному Тезею так мила,

      Он всех наложниц отослал куда-то.

      И где-то там Медея проплыла,

      Не верил царь, что так душа крылата.

      – Тебя я ждал пятнадцать долгих лет, —

      Пролепетал и к призраку тянулся.

      – Здесь нет Елены? – Ну конечно, нет.

      Ведь за нее под Троей все дерутся.

      – Да ты о чем? – Ты выведешь меня?

      – За ночь с тобой отдам свои Афины.

      И в пламени подземного огня

      В твоих объятьях я спокойно сгину.

      – Смотри, Тезей, ты мне пообещал,

      Скажи, что хочешь в жены Персефону.

      – На все согласен, но приди на час,

      Чтоб эту ночь я навсегда запомнил.

      Напрасно ждет Елена в пустоте

      И голубей в Афины отправляет.

      Но там Тезей растаял в темноте,

      Она ж должна вернуться к Менелаю.

      А Менелай припомнит ей потом,

      Все эти и победы, и утраты,

      Лишь Агамемнон говорит про то,

      Что бедная ни в чем не виновата.

      Как это странно и понятно как,

      Мужья темны и далеки до срока,

      И те, кто любят – это верный знак,

      Нас оправдают, словно бури рокот,

      Останутся и слава и позор,

      И ничего нам не понять в то время,

      Когда сирен прекрасных вечный хор

      Нам славу пропоет самозабвенно

      22 Прометей и Кассандра

      Опомнился внезапно Прометей,

      – Пошли, Гермес, посмотрим эту битву.

      И где-то там, в незримой высоте

      Несется Гектор, жив или убит он.

      Как за Патрокла жестко мстит Ахилл.

      – А за кого ж еще? – Он усмехнулся, —

      Да, поединок этот жутким был,

      Наследник нынче в Трою не вернулся.

      – Хочу Кассандру, – злится Прометей,

      И досадить желая Аполлону,

      С царевною безумною своей

      Уходит в храм он воином влюбленным.

      – Нет, с ним не сладить, – говорит Парис,

      А Аполлон во тьму ушел, не веря,

      Насилие свершилось, храм горит,

      И так страшны ужасные потери.

      Кассандра, проклиная этот свет,

      Набросилась, вернувшись, на Париса:

      – Да сколько можно, братец, силы нет.

      И нет управы, мир твой растворился.

      И почему нам всем еще страдать,

      Мы за тебя исправно заплатили,

      Погублен Гектор, ты иди сражайся,

      Ты как мужчина и герой бессилен.

      23 Приам и Ахилл

      К врагам своим отправился Приам,

      Он просит у Ахилла тело сына.

      – Ну что ж, старик, его тебе отдам,

      Похорони царевича красиво.

      Я сам повинен, что Патрокла нет,

      Не удержал его от бед когда-то.

      И только след от раны – вечный след.

      В душе хранит потери и утраты.

      В печаль бытия есть странный миг,

      Не будет битвы, я вам обещаю.

      И перед ними Одиссей возник

      И статуэтку Трое возвращает.

      – Я