Стихи. Том 2. 2003—1999. Наталья Владимировна Патрацкая

еще замечательный гейм.

      Новые ракурсы нам приоткрыты,

      можно опять уловить теплый миг,

      можно забросить дела у корыта,

      и улыбнуться тому, кто так мил.

      В солнечной страсти есть искры столетий,

      в каждом оттенке есть таинство лет,

      в каждой любви есть картинка для сплетен,

      или до счастья мгновенный билет.

      Сольные чувства исчезнут незримо,

      мы улыбнемся такой пустоте,

      были и не были только что примой,

      снова в любви мы на белом листе.

      Шепот мгновений любви лучезарной

      грезится вновь, как предвестник стихов.

      Мы покоряемся счастью азартно.

      Мы преуспели. Мы – чадо веков.

      Ускорение частиц

      Скользит красавец до упора,

      изгибы мыслей все сильней.

      Под действием любви напора

      он стал единым вместе с ней.

      И ноги, словно сталактиты,

      и влага неги и тепла.

      Другие ноги сталагмиты,

      и чувства тлеют, как зола.

      Но вот огонь внутри сильнее,

      и пламенеет кровь людей.

      Раскрепостились и вольнее,

      ушли из мысленных сетей.

      Осталась сила притяженья,

      и ускоренья частиц,

      изнеможенье изверженья,

      и ощущенье сильных птиц.

      Опали крылья. Распластались —

      два тела в сумерках души.

      И нега томная настала,

      но свет любви их не туши.

      «Богатый мот, красивый кот…»

      Богатый мот, красивый кот,

      он несомненный полиглот.

      Красавец кожаных колен,

      любимец сказочных Елен.

      На лимузине экспорт – класс,

      он в пробках просто милый Ас,

      с прической Некого Сережи,

      в цепочках весь и в кольцах, в коже.

      Он был бы пагубным вельможей

      на знаменитость весь похожий,

      но голос выдавал его,

      что он как будто не того.

      Он слишком нежен и хорош,

      он на беретке – носит брошь.

      В любви любой он знает толк,

      любовниц ценит нежный шелк,

      Он мимолетный, как закат,

      он быстротечен, как плакат,

      сегодня есть, а завтра – нет,

      от лимузина легкий след.

      «Коньячный привкус поцелуя…»

      Коньячный привкус поцелуя,

      любви пьянящий аромат,

      и тело, пагубно танцуя,

      держало в мышцах автомат.

      И голова несла надменно

      мужские, крепкие черты.

      Оттенок кожи светло медный,

      но волосы еще черны.

      Рука ласкала плоть девицы,

      дышала нежно слишком грудь,

      рука щипнула ягодицы,

      ей говоря: «Про все забудь».

      Они дышали возбужденно,

      их танец близился к концу.

      Они, сжимаясь напряженно,

      легли подобием свинцу.

      И застрочил он пулеметно,

      так ускоряя ритм и темп,

      и попадая