Сумерки берлинских идолов. Влад Евгеньевич Ревзин

тогда, когда он, Отто, следил за ним!

      Вот это удача! Но не упустил ли он мерзавца?

      Отто завернул за угол, на ходу доставая револьвер, и словно врезался в стену. Штурмовик явно поджидал его здесь, и теперь стоял, широко раздвинув ноги, загромождая узкий проход. Рядом, до пояса высотой, темнела груда каменных кубиков, аккуратно вынутых рабочими из мостовой.

      Сыщик рвал из кармана оружие.

      – Легавый, – процедил человек.

      Отто быстро оглядел его полусогнутые руки. В правой ладони коричневорубашечник сжимал камень.

      «Только что схватил» – пронеслось в голове частного детектива, как будто это было важно в подобную минуту.

      Он успел немного сместить голову в сторону, иначе тяжелый камень, зажатый в кулаке, пробил бы ему череп. Но и того размашистого удара хватило, чтобы Отто упал на колени. Подбородок упал на грудь, он почувствовал тепло в ухе. Когда Отто Циммерман опустился на бок, сзади кто-то сказал:

      – Достаточно, Фаергот. Он уже ничего не сможет сделать.

      Отто перевалился с бока на спину и с трудом поднял веки.

      Где-то там, наверху, он увидел подбородок, затянутый ремешком, козырек полицейской каски и блеск ремневой пряжки. А потом дождевые капли, падающие на лицо, завертелись, превратились в звездочки, падающие с темного неба.

      И все исчезло.

      Глава первая Уве Клюг

      Воздух в этот ранний час был чист и холоден, как вода в горном ключе. Выхлопы машин и фабричные трубы еще не напоили воздух над Берлином тяжелыми испарениями. До восхода солнца оставалось не меньше полутора часов. На узкой Бюркнерштрассе не было ни единой души.

      Не считая, конечно, полицейских.

      Трое из них, в униформе, возились за невысокой оградой маленького садика, за которым виднелась лестница и стрельчатые окна маленького домика. Толстый вахмистр стоял у ограды, рассматривая копья металлической решетки.

      На тротуаре, постукивая носком ботинка по асфальту, в кожаном плаще и мягкой шляпе, стоял детектив инспектор Уве Клюг. Он холодно озирал спину вахмистра, мысленно ругая того самыми последними словами. Этим остолопам из местного отделения только дубинками махать.

      Он оглянулся на грохот за спиной. По улице мекленбуржец тащил угольную телегу. Возница зевал во весь рот, и кажется, даже не заметил возни за оградой. Счастливый человек.

      Наконец, установили тент над телом. Клюг посмотрел в еще темное небо над крышами. Самое время, опять начало капать.

      Детектив было открыл рот, чтобы в десятый раз напомнить, чтобы дуболомы не смели топтать землю вокруг трупа, уничтожая следы, как сзади опять послышался звук колес.

      Клюг вздохнул. Шуршание шин могло означать лишь одно, – прибыло начальство.

      Ему и не пришло в голову обернуться.

      Двигатель заглох, открылась и мягко захлопнулась дверца, приблизились шаги, детектив услышал рядом с собой тяжелое дыхание. От человека пахло сигарой, мятой и кельнской водой.

      Так они стояли несколько секунд,