Алмазы Джека Потрошителя. Екатерина Лесина

нужное. Серьги купил Андрей. Но это просто. Никогда не бывает, чтобы просто.

      Он сел рывком и тряхнул головой, не выпуская, впрочем, ее из рук.

      Саломея, не желая ни помогать, ни быть свидетелем чужой слабости, выбралась наружу.

      Дом, в котором обреталось семейство Гречковых, в городе знали. Его называли и небоскребом, и башней, хотя этажей он имел всего лишь двадцать. Дом был серым, скучным, и глянцевая чернота тонированных окон не придавала облику интересности.

      – До того как пойти в актеры, Андрей учился в химико-технологическом… давно… знания не стареют. Только мотива не вижу. Если серьги купил, значит, есть мотив.

      Определенно ведь никто никогда не убивает просто ради убийства. Точнее, Саломея слышала, будто бы существуют и такие люди, но не верила. Мотив есть всегда. Порой понятный, порой – извращенный, логичный лишь в безумном мире одного человека, но есть.

      – Скажи мне, кто твой враг, и я скажу, кто ты. – Она повернулась и протянула Далматову руку. – Вставай. Кажется, нам пора.

      И он принял помощь.

      Прикосновение было неприятно. Сухая жесткая ладонь, холодная, как перчатка из змеиной кожи.

      Саломее просто надо время, чтобы привыкнуть. И присмотреться. Возможно, все не так плохо, как кажется. Возможно, все куда хуже.

      Глава 5

      А ты кто такой?

      Герман любил власть. Он никогда не признался бы себе в этой любви, как и в том, что именно она не позволяет ему быть счастливым. Власть, которую Гречков собирал год за годом – деньгами ли, подчиненными его воле людьми и людьми вроде бы независимыми, но по слабости своей готовыми принять его, Германа, руку, была слишком мала.

      Стоя на балконе квартиры – центр города, девять комнат с тремя спальнями и двумя санузлами, с общей площадью под пятьсот квадратных метров, – он понимал, что снова несчастен.

      Вера сбежала.

      Почему? Он ведь был добр к ней, как ни к кому другому. Он заботился о своей девочке, он сложил к ее ногам все то, что имел сам…

      За исключением власти.

      Но Вере власть была не нужна. Она и не задумывалась о том, что это такое, принимая как данность вращение вселенной вокруг оси собственного бытия. А Герману нравилось вертеть эту самую ось. И создавая мир для Веры, он чувствовал себя всесильным.

      А потом он оказался безвластен перед случайностью.

      Если дело в случайности. Герман ведь подозревал… подозревал, но не желал видеть, думая, что в собственном доме он знает все и обо всех. А вышло – ошибся.

      Но кто виноват?

      Лера? Ничтожное создание, мелкое, мелочное, крысоподобное, готовое тащить в нору все, что нужно и что не нужно. Завидовала ли она Вере? Несомненно. Любая фрейлина желает занять место королевы. Но со смертью Веры Лера лишь проиграла, ведь первым же делом Герман вышвырнул ее из дому. В его владениях не осталось места для крыс.

      Тогда Андрюша, сладкий мальчик, одолженная игрушка, которая сломалась до срока. Он ведь нарушил условия сделки, и пусть тот его роман прошел мимо