День, когда мы были счастливы. Джорджия Хантер

раздается голос Сола, зовущего внучку.

      – Где мой персик?

      Фелиция широко улыбается, неуверенно встает и ковыляет из столовой в коридор, выставив ручки вперед, как магниты, которые притягивают ее в объятия дедушки. Халина и Мила идут следом. Фелиция смеется, когда Сол подхватывает ее, шаловливо рыча и прикусывая плечико, пока ее смешки не переходят в визги. Позади мужа появляется Нехума, и Халина с Милой здороваются с родителями, обмениваясь поцелуями.

      – Боже мой, – выдыхает Нехума, уставившись на одежду Халины. – Что случилось?

      – Я собирала урожай. Ты когда-нибудь видела меня такой грязной?

      Нехума рассматривает младшую дочь и качает головой.

      – Никогда.

      – А вы? Столовая? – спрашивает Халина, вешая мамино пальто.

      Нехума показывает большой палец, завязанный окровавленным бинтом.

      – За исключением этого, было скучно.

      – Мама!

      Халина берет Нехуму за руку, чтобы взглянуть поближе.

      – Я в порядке. Если бы немцы давали нам нормальные ножи, я не резалась бы так часто. Но знаете что? Немного крови в картофлянке[38] никого не убьет.

      Она улыбается, довольная своим секретом.

      – Ты должна быть осторожнее, – ворчит Халина.

      Нехума убирает руку и игнорирует замечание.

      – У меня есть угощение, – говорит она, доставая из-под блузки носовой платок, в который завернута горсть картофельных очисток. – Всего чуть-чуть, – говорит она, заметив поднятые брови Халины. – Я срезала много. Смотрите, у нас почти половина картофелины.

      Халина округляет глаза.

      – Ты их украла? Из столовой?

      – Меня никто не видел.

      – А если бы увидели?

      Тон Халины резок, возможно даже слишком. Не в ее правилах так разговаривать с матерью, и она знает, что должна извиниться, но не делает этого. Одно дело, когда Мила тайком проносит ребенка на рабочее место – у нее просто нет выбора, и совсем другое, когда ее мама ворует у немцев и не воспринимает это серьезно.

      В комнате тихо. Халина, Мила и их родители переглядываются. Наконец Мила говорит:

      – Халина, все нормально, нам это нужно. Фелиция похожа на скелет, посмотри на нее. Спасибо, мама. Идемте варить суп.

      Глава 9

      Яков и Белла

      Львов, оккупированная Советами часть Польши

      24 октября 1939 года

      Белла осторожно шагает, чтобы не наступить на пятки Анне. Сестры идут медленно, но решительно, разговаривая шепотом. Время девять вечера, и на улицах пусто. Во Львове нет комендантского часа, как в Радоме, но режим светомаскировки еще в силе, поэтому фонари на улицах не горят и почти ничего не видно.

      – Поверить не могу, что мы не взяли фонарик, – шепчет Белла.

      – Я прошлась по маршруту днем, – говорит Анна. – Просто держись рядом, я знаю, куда иду.

      Белла улыбается. То, как они крадутся задворками в бледно-голубом

38

Картофлянка – польский картофельный суп.