Я – Джек-Потрошитель?. Александр Чернов

Мышцы внизу живота неприятно напряглись. На негнущихся ногах я последовал за опергруппой.

      «Поднимемся выше!» – успокаивал я себя. Но нет, на втором этаже, у приоткрытой двери Таниной квартиры, стоял крепыш милиционер с плоским скуластым лицом.

      – Участковый инспектор старший лейтенант Адаев, – приложил он руку к козырьку фуражки.

      Пожимая протянутую ладонь, Хвостов коротко спросил:

      – Ничего не трогали?

      – Нет, конечно. Как только я узнал о случившемся, сразу вызвал вас и остался у квартиры. Внутрь никого не впускал.

      – Все правильно, – одобрил майор и, распахивая дверь, скомандовал: – Двоих понятых за мной!

      «Может быть, обокрали?» – цеплялся я за соломинку.

      В квартире стоял тяжелый тошнотворный запах. Вместе с понятыми, невесть откуда взявшимися мужчиной и женщиной, мы вошли в комнату Тани. Все здесь оставалось на своих местах: недопитая бутылка коньяку, несколько подвядших долек лимона и ветчины, рюмки. Скомканный халатик все так же свисает с магнитофона. Таня лежала в кровати, обрамленная золотом волос. Так могла лежать только мертвая. Голова неестественно запрокинута назад, на тонкой шее зияла глубокая поперечная рана. Только сейчас до меня дошло, что тот запах, который наполнял квартиру, был запахом смерти. Боже мой, я никогда не видел столько крови! Она насквозь пропитала матрас, расползлась по полу черной густой лужей. В ней валялись мои ключи.

      – Закройте ее чем-нибудь, – голос Хвостова прозвучал в тишине голосом ворона.

      Я почувствовал, что теряю опору под ногами. Стены, спины качнулись, поплыли перед глазами, и я рухнул на пол.

      Как сквозь вату до моего сознания доходил крикливый голос Ахмедовой:

      – Борис, ты с ума сошел! Неужели ты не предупредил, что здесь труп?

      – Извини, Динара, забыл, – оправдывался Хвостов, очевидно, чем-то занятый. – На мне столько дел висит, замотался. Признаться, парень показался мне крепким. Думал, журналисты – народ ко всему привычный, хотел, чтобы выезд на место преступления оказался для него неожиданностью.

      – Так оно и случилось.

      – Откуда ж я знал, что он окажется слабаком?

      – При чем тут «слабак»? – удивилась Динара. – Это для нас привычная работа, а для постороннего человека все здесь кажется диким.

      – Зачем ты его сюда вообще притащил? – вклинился в разговор скрипучий голос. До этого я не слышал голоса Смыслова, но догадался, что это был он. – Без журналистов работы хватает. Возись теперь с ним! – брюзжал эксперт.

      Тяжелые веки никак не хотели подниматься. В голове грохотал молот, но голоса слышались все отчетливее. Ко мне кто-то приблизился. Резкий запах нашатырного спирта отбросил мою голову назад, из ушей словно выскочила вата, я разлепил глаза.

      Лежал я на диване в гостиной. Узел галстука распущен, воротник рубашки расстегнут. Ахмедова склонилась надо мной, в ее руке была ватка, она сочувственно смотрела на меня.

      – Ну как, тебе лучше? – спросила