Талисман жены Лота. Галина Островская

не реагировать на глупости, которые все реже, впрочем, нашептывала путаница-душа...

      Но сейчас из колоды судьбы – кажется? – вылетела его карта. Его шанс. Шанс... на спасение?

      В глаза Вульфу все еще били немыслимые сполохи всесожжения из глаз незнакомки... вместе с искрами к темному небу летели дымные легкие волосы... на полуобнаженной груди... на нежном шелке кожи... лежал... ЗНАК.

      «Этого не может быть!» – стукнуло в висок отчаяние.

      Но клокочущая радость обретения уже завихривала кровь.

      «Этого не может быть! Этого знака нет. Он пропал... Бесследно! Откуда родовому талисману взяться у этой сумасшедшей красотки!»

      Он медлил.

      Потом он очень жалел, что медлил, что в ту же минуту не бросился вдогонку за златоглазой странницей, увы, умеющей растворяться в пустынности улиц. Это промедление почти стоило ему жизни: срок, откарканный полоумной старухой в шелковых со слониками штанах, сжался до ничтожной малости.

      Защита

      Утром, оставив Алику записку, чтоб искал себе другую квартиру, Аглая съездила в супермаркет, приволокла кучу продуктов и бутылок с бытовой химией, распихала все это по местам, позвонила мужу – не дозвонилась, еще раз позвонила – безрезультатно. Вымыла полы. Навела наконец-то порядок в кухонных шкафчиках. Вычистила до блеска унитаз. Заказала очередь к зубному врачу. Перебрала одежду в шкафу. Выложила подушки на солнце.

      Утро все не кончалось, хоть и начало подавать признаки перехода в раскаленное состояние дня.

      Она попробовала почитать какую-то книжонку – бросила. Нехотя перекусила. И решила все же как-то упорядочить свои жуткие провалы в неизвестное никуда.

      – Первое – Иерусалим, ковровый подвал, – считала она, загибая пальцы. – Второе – у Старика, когда за спиной раскалывалась земля на части, и я это видела. Третье – когда Алик снова домогаться меня начал... Этот кромешный ад... И эта пяточка детская... Да, еще голос с потолка... Что он сказал?.. Что я, Аглая, буду... Чья-то я буду... Чья, интересно?

      Виденья наслаивались одно на другое, стены квартиры словно бы двигались, силы воли не хватало оставаться дальше одной. Она позвонила Юрчику. Кому еще можно было хоть что-нибудь объяснить?!

      – Занят? – с ходу спросила.

      – Нет, – растерялся тот.

      – Я приеду.

      Уже надев туфли, Аглая вернулась, подошла к окну, сняла сделанный другом на день ее рождения талисман, долго рассматривала его в горячем как арабская лепешка солнечном свете.

      – Этого не может быть, – сказала задумчиво про себя, вовсе не отдавая себе отчет в том, чего именно «не может быть».

      Приехала к Гольдштейнам. Села в свой любимый угол. Стащила кольца, соорудила из них пирамидку. Разрушила ее. Застонала.

      Юрчик подошел к ней вплотную и начал медленно поглаживать по волосам. Аглая ткнулась ему головой в живот.

      – Ну, успокоилась, Аглаюшка? – наконец спросил он.

      – Угу, – промычала гостья, вытирая нос о его застиранную майку. –