Талисман жены Лота. Галина Островская

дважды, сообщил, что подробности – чуть позже.

      По немому экрану телевизора продолжали ездить «амбулансы», груженные черными мешками с трупами, в лужах крови плавали осколки витринных стекол...

      – Суки! – Юрка вслепую нашарил в ящичке упаковку лекарств. – В свиные шкуры их заматывать после смерти! Хрен тогда к девственницам в рай попадут!

      Выдавив сразу три таблетки на ладонь и закинув их в глотку, он повернулся к Аглае.

      – Так, говоришь, память потеряла? Да?

      Аглая насторожилась.

      – А амулетик с тобой был?

      Она торопливо кивнула.

      – Ну, значит, ничего с тобой плохого быть не могло. Запомни: ты – защищена.

      Женщина еще раз кивнула, очень доверчиво...

      – Амулетик-то я тебе надежный сделал. Ты не бойся – пока он с тобой, будешь неприкосновенна. Ни хрена тебе никто ничего плохого сделать не сможет... Ни эти, с чумазыми рожами палестинскими, ни те – хвостатые... Никто! Я амулетик твой знаешь в каких мирах надыбал? Не знаешь... Туда вам ходу нет, где я бывал. Туда таких нежных не пускают, Аглаюшка... Я за этот амулетик цену ого-го какую заплатил.

      Не очень-то хотели секрет открывать. Но я попросил. Я очень попросил для тебя, Аглаюшка. Ты не сомневайся, я правду говорю... И скажу тебе, что вещицу эту не одна ты носила. Не знала?.. Ох, какая у нее еще хозяйка была...

      Юра медленно подходил к Аглае, притворно сладко улыбаясь, тонируя мурлыканьем голос. Гора его тела дышала первобытностью и силой. Вплотную приблизившись к гостье, он обхватил ее за плечи, ведя свои огромные ладони вверх, к горлу.

      – Задушить, что ли, меня хочешь? – слегка отстранилась Аглая.

      – Тебя?! Аглаюшка?! Что ты такое говоришь! – Юрка отпрыгнул. – Разве я могу тебе что-нибудь плохое сделать! Я же к тебе не для того приставлен, я помочь тебе хочу.

      – Ага! – возмутилась она. – Помощник! Придушишь, и пикнуть не успею.

      – Да не бойся, милая. Я теперь совсем здоровый. Ситуацию под контролем держу. Я их перехитрил, они до меня больше не доберутся. Веришь?

      Юрка стал как-то оседать и стареть на глазах: видимо, начали действовать лекарства.

      – Я тебе еще яишенку сделаю, – сказал он, надевая фартук. – Только погоди чуток, я только прилягу на минуточку, а потом сделаю. Не уходи, Аглаюшка... Пожалуйста, не уходи без меня....

      Она осталась одна в маленькой кухоньке, где было много всякой хохломы, и на кривом удилище судьбы, вознесшей ее в Иерусалим, трепыхалась сметенная душа...

      Вернулась с работы Наденька, молча поставила перед Аглаей чашку, налила крепкого свежего чая, спросила:

      – Аглая, ты чего такая в последнее время?

      – Какая?

      – Ну, вздернутая какая-то. Что-то случилось?

      – Я не знаю, Муся, – честно ответила Аглая. – За исключением какой-то фигни, ничего не случилось. А ощущение – что я куда-то проваливаюсь, будто меня засасывает что-то... Так, наверное, зверь себя чувствует, когда его окружают охотники, стоящие против ветра. Запаха нет, а опасность