Катакомбы военного спуска. Ирина Лобусова

эта тоже производила странное впечатление – нетипичное для села. Во всем, во всем этот дом отличался от всех остальных.

      Женщина стучала изо всех сил. Но прошло достаточно много времени, пока из-за двери не послышались шаги. Вскоре они замерли, кто-то явно прислушивался. И только через время раздался дребезжащий, старческий, но утрированно громкий голос:

      – Кто это? Что вам надо?

      – Простите… – В голосе женщины зазвучали слезы. – Простите, пожалуйста. Но мой автомобиль сломался возле вашего дома… Очень холодно… Я замерзаю… Вы не могли бы пустить меня погреться? Может быть, у вас есть телефон?

      – Телефон? Вы шутите? – За дверью послышался смех, перешедший в кашель.

      – Простите… Мне очень холодно. Может, вы позволите мне войти хотя бы в прихожую?

      – Уходите! – раздалось из-за двери. – Я не знаю, кто вы такая и откуда у вас автомобиль.

      – Я из Народной милиции. Меня в Фонтанку вызвали, но по дороге началась метель. А машина сломалась. Стало темнеть…

      За дверью послышалось уже два приглушенных голоса, было понятно, что там спорят. Затем уже другой голос произнес:

      – В Фонтанку в последние дни все время ездит милиция по нашей дороге.

      – Вот видите! – обрадовалась незнакомка. – Я не вру!

      – Вы одна? И вы управляли автомобилем? Это странно для женщины!

      – Да. Я научилась. Шофера не было.

      За дверью снова началось совещание. В отчаянии незнакомка опустилась на ступеньки крыльца. Плечи ее заметно дрожали, похоже, теплый платок на голове и цигейковая шубка совсем не спасали от мороза.

      – У вас есть оружие? – вдруг спросили из-за двери.

      – Нет, – ответила женщина, – я медицинский эксперт при Народной милиции. Я должна была срочно осмотреть улики, которые нашли в Фонтанке на месте преступления. Там преступление произошло.

      – Как ваше имя?

      – Елена Смирнова. Я раньше в больнице работала врачом.

      За дверью опять начали шептаться.

      – Очень холодно… – Голос незнакомки стал слабеть, – я ведь только на минутку зайду…

      Наконец дверь дрогнула, приотворяясь. В небольшую щель выглянула очень пожилая женщина, лет семидесяти, не меньше. На голове ее был пуховый платок, в руке она держала зажженную керосиновую лампу. Подняв ее повыше, старуха стала светить на незнакомку. Затем зло произнесла:

      – Мы не впускаем посторонних в дом!

      – Сегодня же Рождество, – совсем слабо возразила женщина, – неужели вы оставите живого человека замерзать на улице?

      Хозяйка не выдержала. В лице ее что-то дрогнуло, она распахнула дверь.

      – Входите.

      Женщина с трудом поднялась на ноги, едва не упав. Старуха подхватила ее под руку.

      – Боже мой… Вам совсем плохо! Входите же скорее.

      Женщина оказалась в теплой прихожей, где стояла вторая хозяйка, очень похожая на первую, только старше. Сразу было видно, что это родные сестры.

      – Раздевайтесь, –