Катакомбы военного спуска. Ирина Лобусова

Таня кивнула. – Мы предъяву уберем.

      – Ты не понимаешь, – Таран снова вздохнул, – если бы ты могла сказать слово за него…

      – Скажу. Туча знает, как сделать.

      – Ничего он не знает. Растерялся совсем. Он же всегда был… чистый фраер. А теперь…

      – Не смей так говорить! – рассердилась Таня. – Просто не смей!

      – Ладно, – Таран пожал плечами.

      Машина уверенно катила сквозь метель. Ехали не долго. Туча временно переехал в квартиру на Комитетской. Отправив Оксану к родным в деревню и покинув виллу на Фонтане, он поселился в одной из своих тайных квартир, оставшихся еще со времен Японца. Таких по всей Одессе было множество. Это было неписанное правило для авторитетных людей из криминального мира: иметь тайные убежища, о которых знали только самые доверенные люди. Вот для Тучи Таня и была самым доверенным лицом.

      У квартиры на Комитетской было несколько преимуществ: располагалась она во флигеле в глубине двора, у нее было два входа-выхода на разные улицы, под ней находился подвал с катакомбами, через которые тоже можно было уйти. И наконец – даже из людей Тучи мало кто знал о существовании этой квартиры. Поэтому использовать ее было очень удобно.

      Автомобиль проехал большой двор и остановился возле одноэтажного флигеля. Сквозь неплотно задернутые шторы пробивалась узкая полоска света.

      Таня уверенно поднялась по ступенькам и вошла в незакрытую дверь. Таран с охранниками остались ждать в машине на улице.

      Туча сидел за столом в богато убранной гостиной. Как и Японец, он любил роскошь, поэтому все его квартиры были обставлены с максимальным комфортом.

      Перед ним стояла наполовину пустая бутылка коньяка и хрустальный бокал.

      Несмотря на выпитое, Туча не был пьян. Увидев Таню, он пододвинул ей стул, затем, встав, принес из буфета еще один хрустальный бокал. Налил в него коньяк. Таня молча следила за его действиями, потом, поставив саквояж на стол, села.

      – Говори, – Туча помимо воли сжал кулаки.

      – Я все проверила, – Таня старалась говорить спокойно. – Не хватает ровно пяти тысяч. – Она помолчала. Затем снова заговорила: – Туча, это беда. Скажут, что ты разбазарил общее.

      Ругнувшись, Туча мотнул головой, затем плеснул коньяк в стакан и залпом выпил.

      – Кончай пить! – Таня резко отодвинула от него бутылку. – Никто не узнает. Никому не скажу не единого слова! Мы доложим свои пять тысяч – и всё.

      – А если сход загутарят завтра? Шо тогда? Ты на себя возьмешь? – кинулся на нее Туча.

      – Возьму, если понадобится, – ответила Таня. – Если сход завтра – надо действовать быстро. Очень. Ты знаешь. Все пусти в расход. Обложи данью. Брось любой клич. Но пять тысяч найти надо до завтра. Впрочем, это не самое страшное, Туча.

      – А за шо тогда – самое страшное?

      – Найти крысу, Туча. Это надо сделать до схода. Найти крысу – кто взял из общего, и сделать как положено. Тут уже шутки закончились. Ты понимаешь?

      – Мы ведь сделали все… Ты за то знаешь.

      – Знаю. Но они молчали. И это плохо. Нам молчали. А вот теперь будут говорить.

      – Ты