Катакомбы военного спуска. Ирина Лобусова

сестру, которая с криком упала на грудь старшей.

      Незнакомка медленно подошла к иконе. Это было настоящее произведение искусства! Оклад поражал своим богатством и тонкостью работы. Он был из золота, щедрой рукой талантливого мастера туда были вплетены крупные рубины и бриллианты, а вдоль рамки шла тройная нить жемчуга. Сама же рамка тоже была золотой. Роскошь, богатство и сияние драгоценных камней подавляли нежные и печальные лица святых, которые словно бы с горьким укором смотрели на бандитов.

      – Да, это она, – кивнула женщина. – Уходим!

      – Не забирайте ее! – Младшая сестра вдруг вскинула к бандитам свое залитое слезами лицо. – Неужели вы не понимаете – это не ценность, это память! Эту икону нужно сохранить, ее нельзя продать! Мы хранили ее все эти годы…

      – Прекрати, – резко оборвала ее старшая. – Это же мрази, грязные твари… Бандиты… Нет у них никакого сострадания. И им плевать на нашу память! Не унижайся перед навозом!..

      – Мне жаль, – незнакомка нахмурилась, – правда очень жаль. Но… другого выхода нет.

      С этими словами, замотав икону в платок, она покинула дом вместе с бандитами. Было слышно, как через минуту взревели двигатели автомобилей.

      – Это я виновата… – рыдала младшая сестра, – не надо было ее жалеть… Не надо было впускать никого в дом…

      – Перестань! Они все равно бы пришли, просто по-другому. Ты тут ни при чем. – Старшая сестра подошла к окну, наблюдая из-за шторы, как от дома отъезжают два автомобиля.

      Младшая продолжала рыдать. Старшая пошла к выходу.

      – Ты куда? – спросила ее сестра сквозь слезы.

      – Устала… – странным голосом отозвалась старшая. – Как же я от всего устала… Я сейчас, – и вышла из комнаты.

      Прошло время. Младшая сестра успокоилась, вскипятила чайник и решила пойти позвать старшую пить чай. Медленно, с трудом она стала подниматься по скрипящей лестнице.

      Вот и дверь комнаты. Толкнула ее. А затем… Зажала рот рукой, пытаясь заглушить дикий крик.

      В петле под потолком висела старая женщина. Сняв с крючка керосиновую лампу, она повесилась на бельевой веревке. Ноги ее, с которых спали стертые тапочки, раскачивались в воздухе, а веревка, елозя по крюку, еле слышно скрипела…

      До города ехали долго. Машина с трудом пробиралась сквозь снежные заносы загородных дорог, но поскольку это был дорогой, хорошо ухоженный автомобиль с мощным двигателем и большими колесами, победа оставалась за ним – этим тяжелым монстром немецкого автопрома.

      Новым в привычках бандитов стало то, что они принялись ездить на дорогих машинах. Это было необходимо и для их жизни, и для дела.

      Всю дорогу до города Таня, а это была именно она, сохраняла упорное молчание. Только когда машина въехала во двор убежища Тучи и остановилась возле флигеля, Таран, сидящий рядом с ней, не глядя спросил:

      – Ты точно уверена? Ошибки быть не может?

      – Нет, – Таня покачала головой, – это та самая икона. Туча спасен.

      – Неужели она стоит семь тысяч? – поразился Таран.

      – Десять, – вздохнула Таня, – но продадим мы