Нечего терять. Ли Чайлд

его ощупал.

      – Ощупал?

      – Прибег к помощи осязания, – пояснил Ричер. – Одного из пяти органов чувств, на которые мы полагаемся.

      – И кем же оказался этот мужчина?

      – Белый, судя по волосам. Возможно, пять футов восемь дюймов, сто сорок фунтов. Молодой. Без документов. Я не знаю, какого цвета у него волосы, светлые или темные.

      – Невероятно.

      – Но факт.

      – Где точно?

      – Наверное, в четырех милях от города и в восьми от границы.

      – Значит, определенно в Диспейре.

      – Без вопросов.

      – Ты должен сообщить в полицейский участок Диспейра.

      – Я не стану мочиться на полицейский участок Диспейра, даже если он будет гореть в огне.

      – Ну, я ничем не могу тебе помочь. Это не моя юрисдикция.

      К ним подошла официантка. Из дневной смены, та самая, что стала свидетельницей кофейного марафона. Она была деловой и нервной. Кафе быстро заполнялось посетителями. Маленький американский городок, время завтрака. Ричер заказал кофе и яйца. Воэн – только кофе. Ричер подумал, что это хороший знак. Как только официантка отошла, он сказал:

      – На самом деле ты можешь мне помочь.

      – Как? – спросила Воэн.

      – Я хочу вернуться туда и посмотреть на него сейчас, при свете дня. Ты могла бы меня отвезти. Мы бы слетали туда и обратно, очень быстро.

      – Это не мой город.

      – Неофициально. Ты же сейчас не на службе. Ты обычный гражданин. И имеешь право ездить по их дороге.

      – А ты сумеешь найти то место?

      – Я оставил кучку камней на обочине дороги.

      – Я не могу это сделать, – ответила Воэн. – Не могу там разнюхивать. И уж разумеется, не могу отвезти тебя в Диспейр. Тебя оттуда выгнали. Это будет самой настоящей провокацией.

      – Никто не узнает.

      – Ты так думаешь? У них одна дорога, которая ведет в город и из города, и две машины.

      – Сейчас они едят пончики в своем ресторане.

      – Ты уверен, что тебе все это не приснилось?

      – Сны тут совершенно ни при чем, – сказал Ричер. – У мальчишки глаза были как мраморные шарики. А внутренняя поверхность рта напоминала высохшую кожу. Он бродил там несколько дней.

      Вернулась официантка и принесла кофе и яйца, вокруг которых лежала свежая петрушка. Ричер собрал ее и положил на край тарелки.

      – Я не могу поехать в Диспейр на полицейской машине, принадлежащей Хоупу, – сказала Воэн.

      – А что еще у тебя есть?

      Она довольно долго молчала и пила кофе маленькими глотками. Наконец ответила:

      – Старый грузовик.

      Воэн заставила его ждать на Первой улице, около лавки скобяных товаров. Она явно не собиралась приглашать его к себе домой, чтобы он стал свидетелем того, как она будет переодеваться и менять машину. Разумная предосторожность. «Посмотри на себя, – сказала она. – Что ты видишь?» Ричер уже начал привыкать к отрицательным ответам на этот вопрос.

      Лавка еще не открылась. Витрина ломилась от инструментов и самых разных мелких товаров. В проходе за дверью было свалено то, что будет позже выставлено наружу, на тротуар. Ричер