Нечего терять. Ли Чайлд

он снова пожал плечами и зашагал по дороге.

      Пройдя меньше двадцати ярдов, он увидел в миле от себя свет фар, приближающийся со стороны Хоупа. Между лучами было солидное расстояние, они то поднимались высоко вверх, то низко опускались. Большая машина, движущаяся очень быстро. Она выскочила из сгущающейся темноты, и, когда до нее оставалось сто ярдов, Ричер понял, что это еще одна полицейская машина. Тоже «краун вик», черно-белая, с «клыками» на переднем бампере, прожекторами и антеннами. Не доезжая до Ричера, она остановилась, над ветровым стеклом вспыхнул прожектор, дернулся, и его луч дважды скользнул по Ричеру, осветил с ног до головы и замер на лице, ослепив. Затем прожектор выключился, машина начала медленно приближаться, шурша шинами по гладкому асфальту, и остановилась так, что дверца водителя оказалась напротив Ричера. Он разглядел на ней золотой щит, а посередине буквы ДПХ. Департамент полиции Хоупа. Стекло с жужжанием поползло вниз, поднялась рука, и внутри машины зажегся свет. Ричер увидел за рулем женщину с короткими светлыми волосами, подсвеченными слабой желтой лампочкой в потолочном плафоне.

      – Подвезти? – спросила женщина.

      – Я пешочком, – ответил Ричер.

      – До города пять миль.

      – Я дошел сюда, значит, смогу дойти назад.

      – Ехать проще.

      – Я справлюсь.

      Женщина замолчала. Ричер прислушался к терпеливому гудению двигателя машины. Приводные ремни вращались, глушитель тихонько тикал, остывая. Ричер двинулся дальше, сделал три шага и услышал, что трансмиссия переключилась на задний ход. Машина поехала рядом, не обгоняя его. Окно было по-прежнему открыто.

      – Дай себе передышку, Зенон, – сказала женщина.

      Ричер застыл на месте.

      – Вы знаете, кто такой Зенон? – спросил он.

      Машина остановилась.

      – Зенон Китийский, – ответила женщина. – Древнегреческий философ, основатель стоицизма. Я прошу вас прекратить изображать долготерпение.

      – Стоики должны быть терпеливыми. Стоицизм предполагает абсолютное приятие судьбы. Так говорил Зенон.

      – Вам суждено вернуться в Хоуп. И Зенону все равно, поедете вы туда или пойдете пешком.

      – А вы кто: философ, коп или обычный шофер?

      – Когда полицейский участок Диспейра вышвыривает кого-нибудь из города и оставляет на границе, они звонят нам. В качестве любезности.

      – Такое часто случается?

      – Чаще, чем вы можете себе представить.

      – А вы приезжаете и подбираете нас?

      – Мы здесь для того, чтобы служить. Так сказано на значке.

      Ричер посмотрел на щит на дверце машины. В центре было написано: «ДПХ», наверху: «Защищать», а внизу добавлено: «И служить».

      – Понятно, – сказал он.

      – Так что садитесь.

      – Зачем они это делают?

      – Садитесь, и я вам расскажу.

      – Вы хотите запретить мне идти пешком?

      – Пять миль. Сейчас вы раздражены, а когда доберетесь до города, будете по-настоящему в ярости. Поверьте мне. Мы уже такое видели. Для всех нас будет лучше, если