Пограничные полномочия. Надежда Верещагина

это вообще не твоё дело! Воспитатель выискался!

      – Душевное тепло! – продолжаю, вскакивая на ноги. – Даже если бы ты была на него способна, ты не была бы единственным его источником на планете. Но, как я себя помню, за душевное тепло ты принимаешь собственное малодушие!

      – Ты ещё будешь меня поучать?! – взвизгивает она, вскакивая и надвигаясь навстречу. – Мистер Всё-Под-Контролем! Вот что дала тебе хвалёная социальная адаптация и поощрение самостоятельности. Ты на ней помешался! Тебе не страшно? Кому ты нужен, если не хочешь научиться жертвовать своим эгоизмом?

      О да, снова о том, как я не умею обходить острые углы. Сама она достигла такого мастерства, что углы исчезли насовсем и всё вокруг отполировалось до склизкости, даже привалиться не к чему…

      Не сомневаюсь, я прав. Но выгляжу как герой, залипший в ширпотребном сюжете, противопоставляя свою высокую сознательность беспробудной косности окружающих… Что ещё более забавно, сестрица наверняка воспринимает расклад точно так же – только со своей стороны. Ну и как тут не расхохотаться от души?

      Да плевать.

      В буквальном смысле взмахиваю рукой, обозначая напрасность продолжения. Хозяин дома вздрагивает, Франческо, с перепугу рванув с места, удирает в непонятном направлении, поскальзываясь на глянцевом полу, Женя стремительно исчезает из комнаты.

***

      Но когда я, пожав протянутую Стивеном руку, задумчиво смотрю на отражение убитого дня в огромном зеркале в холле, она появляется – с вычурной бутылкой вина в обнимку.

      – Женя, я, скорее всего, больше не приеду, – исчерпываю несколько десятилетий одной фразой.

      – Да уж поняла. Маргарите… передавай привет.

      Ну конечно… и забыл… Как не расхохотаться сейчас, ёлки-палки…

      – Рита прекрасно обойдётся без такой щедрости от тебя, – говорить это вслух – уже лишнее, но ничего не могу с собой поделать.

      – Ну ты-то хоть раз можешь воспользоваться моей щедростью! Стивен специально для тебя привёз это вино… – протягивает бутылку. – Такое есть только в коллекциях самых высокопоставленных…

      – На базе – сухой закон, – отрезаю я, натягивая куртку, и скороговоркой шепчу для Стивена: – Извини, пожалуйста.

      – Ваня, ты давно уже не на базе! – окончательно срывается она, но я плотно закрываю за собой дверь и больше ничего не слышу.

      20 сентября 2096 года, Ёжик

      Плотно закрыв за собой дверь, не слышу, как Том приводит в порядок каюту Межнякова, стараясь не оставить следов своего присутствия на базе, – я занят сканированием тулисианского подарка всеми доступными мне средствами. Вывод – это просто часы. Правда, зашитый в них идентификатор – вовсе не стандартный товарный код модели. Что он означает – у меня есть только одна версия, но совсем уж нелепая, лучше даже не формулировать. К тому же система отказывается его читать. Ну, в конце концов, неопознанные идентификаторы