Пограничные полномочия. Надежда Верещагина

тревоги наконец умолкает.

      «Пограничная зона Содружества населённых планет. В случае отсутствия идентификатора сообщите координаты точки отправления. В случае вашего отказа от контакта мы активируем оружие».

      Никакого ответа. Только медленно надвигающаяся безмолвная махина на всех способных к трансляции изображений поверхностях в этой комнате… Мизинец застывшей над панелью управления руки сводит судорогой. Добавляю к стандартному пакету информации перевод на все остальные имеющиеся в базе инопланетные языки и символьные системы.

      И высылаю на перехват автопилотируемый крейсер. Правда, если придётся пустить его в дело, у меня останется не так много шансов…

      Результат сканирования: корабль оснащён системой связи, способной принимать все мои сигналы. Кстати, без понятия, не фальшивый ли это ответ, заложенный в программу для спокойствия оператора, но тем не менее…

      «Кто вы и откуда? Отвечайте, иначе я открою огонь».

      Две минуты четыре секунды… Тишина в эфире. А если они смогут смыться быстрее?

      Я знаю, что Том проигнорировал приказ и торчит сейчас у меня за спиной. И даже представляю, что именно он хочет сказать – «не испытывай судьбу».

      Я и не испытываю – запускаю обратный отсчёт от десяти, отправив последний набор дублирующих сообщений.

      А по его окончании – атакую визитёров одновременно изо всех основных огневых точек системы. Корабль разносит подчистую, превращая в гигантское облако космической пыли. Некоторое время с первобытным удовлетворением рассматриваю результат, а потом отзываю крейсер, поворачиваюсь в кресле и спрашиваю:

      – Может быть, оладьи с… допустим, клубничным джемом? Для разнообразия. Хрен я сейчас смогу уснуть.

      – Замечательно! Ну… про оладьи. Я-то думал, ты философствовать сейчас начнёшь…

      – Почему это?

      – Ты землянин…

      – Ты же сам сказал, мы не пацифисты – значит, по твоей логике, получается, рефлексирующие милитаристы?

      – Эм… да.

      Ну да… Должно быть, со стороны-то виднее…

      Автокухня сегодня гораздо более сговорчива, и у меня со второго раза получается заставить её выдать желаемое. И даже кофе.

      – На Тулисии этот напиток запрещён, – заявляет Том, степенно забирая у меня чашку.

      – И?..

      – И – он приведёт меня в изменённое состояние сознания, – с будничной интонацией объясняет он, делая огромный глоток.

      – А, ну… отлично. Чувствуй себя как дома… То есть… ну, наоборот…

      Молча расправляясь с оладьями и одновременно выискивая на его физиономии признаки какого-то рода опьянения (ничего, кроме лукавой полуулыбки – но, похоже, это базовый режим работы), решаю спросить:

      – Так что ты хотел сказать, когда я был занят?..

      – А… – он как будто колеблется, стоит ли сообщать, и доброжелательное выражение чуть ли не впервые бесследно его покидает. – Это был корабль расы двадцать шесть.

      – Твою