Четыре четверти: учебное пособие. А. П. Усольцев

еще и логарифм. Причем по основанию «два».

      – Так вот. Своими «двойками» вы, голубчик, портите нам всю отчетность школы, так как понижаете процент успеваемости. Если вы все же не измените своей точки зрения, то я прошу вас предоставить мне журнал индивидуальной работы с неуспевающими, тематический план дополнительных занятий конкретно с Тюленёвым и все конспекты этих занятий. Кроме того, прошу представить отчет о работе с родителями Тюленёва, так как вы должны были предупредить их недели за две до конца четверти. Все это мне хотелось бы видеть сразу после окончания шестого урока.

      – Но у меня нет этих планов, мне никто не говорил, что они нужны, – растерянно пробормотал я. Мои войска были разбиты и в панике уходили за Березину.

      – Вот и хорошо, – завучиха облегченно откинулась на кресле, – и не надо. – Спросите еще раз Тюленёва, изыщите в нем, так сказать, умственные резервы. Пусть он о физике лыжного бега расскажет, что ли.

      Гвардия, опомнившись от натиска противника, заняла последний рубеж на мосту моих педагогических убеждений.

      – Вы знаете, Нина Ивановна, я так просто не могу. Я обещал, что, если он не выполнит моих требований, я ему «пару» вкачу. Он не выполнил. Если я ему сейчас «трояк» поставлю, то как же я его дальше буду учить?

      – Значит, требования надо было выдвигать приемлемые и ребенка стимулировать к их выполнению! А не вспоминать об этом в конце четверти!

      – А я стимулировал! – запротестовал я.

      – Значит, плохо стимулировал! – отрезала МЧС.

      – Алгоритм такой: ставите «двойку» – ко мне с планами работы, нет планов – к директору.

      И по старой смоленской дороге я поплелся к себе в кабинет.

      Если бы я выучился на таксидермиста, моим первым чучелом стал бы Тюленёв.

      Директор разговаривал по телефону с завхозом, заброшенным в город с утренним автобусом для выбивания угля на зиму. Увидев меня, он махнул рукой на стул. Я сел.

      – А если уголь будет таким же, как в прошлый год, то лучше сразу пошли его в ж…у! – этими словами руководитель муниципального общеобразовательного учреждения напутствовал своего зама и злобно бросил трубку.

      Затем он не менее злобно посмотрел на стену сквозь меня. Наконец тормоз сработал, стало физически слышно, как потрескивают раскалившиеся тормозные колодки в его мозгах. Но скорость была все еще большой. – Так, в общем надо Тюленёву поставить «тройку». В общем, все! Вопросы есть?

      – Есть! Я все же педагог, и мне решать, какую отметку ставить моему ученику! – я стал смелым, как загнанная в угол крыса. – В конце концов, если меня принимают на работу, то мне и должны доверять как специалисту, а если так на меня давить, то зачем я тогда нужен. Пусть вон Чекушкин уроки ведет, он добрый – всем поставит, как вам надо. Будете школой с лучшим качеством образования в районе или даже в мире!

      – Это хорошо, что у вас есть убеждения, – зловеще произнес директор, – но очень плохо, когда эти убеждения отстаиваются за счет других.

      – Кого же, кроме меня и Тюленёва, это касается? – удивился я.

      – Да