Маньяк всегда прав. Вячеслав Жуков

вместе с матюками и упреки. Но Камагин отнесся к побегу Валяева на удивление спокойно, для приличия все же обозвав раздолбаями и Зуева, и сержанта.

      С тем же спокойствием прочитал снятые лейтенантом в ресторане показания персонала и сказал со смешком:

      – Мура все это!

      – Как? – Зуев чуть не рухнул со стула на пол.

      – Обыкновенный бумажный балласт. И если хочешь удостовериться в этом, разыщи водителя, который, по словам Валяева, отвозил его домой.

      – А где я его разыщу? Если только по объявлению в газете?

      – Напрасно иронизируешь! – хмуро заметил капитан, складывая бумаги стопочкой на столе. – Как балласт это нам пригодится.

      Но Зуев не собирался просто так отступать от своей версии. Сказал:

      – А мать погибшей говорит…

      – Да она чего угодно тебе наговорит! Если хочешь знать, пока не отыщем голову этой девушки, мы формально не можем даже быть уверены, что это именно труп ее дочери.

      – А приметы? Одежда?

      Камагин только махнул рукой.

      – Жаль, что этому парню удалось смыться от вас. Поработать бы с ним как следует.

      Зуев не стал уточнять, что означало «как следует».

      «Не поймешь этого капитана. То он склоняет меня к мысли, что Валяев не убийца. То, видишь ли, хочет поработать с ним. Ну поработай…»

      А Камагин продолжил свою мысль:

      – Конечно, этот Валяев не убивал Антипову. Но он нам понадобится. Надо его найти. И в ресторане тебе придется еще побывать, пусть распишут по минутам, как все произошло.

      Зуев вздохнул. Какой черт его забросил в этот отдел по раскрытию убийств? Нет бы местечко поспокойнее…

      Глава 4

      Страшно хотелось курить. Валерка пожалел, что, уходя из дома с твердолобым опером, не захватил сигареты, и загрустил.

      Всего два дня назад все шло как-то само собой, и ни малейшего намека на беду.

      «А дома, наверное, мать волнуется. Приехала, а меня нет. Хоть бы в ментовку не побежала. Хотя, чего уж там, они и сами приедут», – с обидой думал Валерка. Хотелось курить, есть и вообще – домашнего уюта, а не торчать в этой захудалой вонючке.

      Он сидел на корточках, прислонившись спиной к подвальной стене, и терпеливо дожидался темноты. Любая суета сейчас может только навредить.

      В подъезде то и дело хлопала входная дверь, раздражала.

      Люди возвращались с работы. Валерка на них тоже злился. Злился, потому что был в худшем положении, чем они. Им прятаться не надо.

      Потом вроде хождение по лестнице прекратилось. Послышались монотонные удары капель о железные карнизы, и Валерка догадался, что пошел дождь. И, сам того не замечая, уснул, убаюканный тем спокойствием, которое воцарилось вокруг.

      Проснулся Валерка от холода.

      Подвал оказался продуваемым. Зато теперь в нем не воняло всякой гадостью.

      Он прислушался и услышал едва различимые голоса совсем рядом, на площадке первого этажа. Подкрался осторожно и выглянул из люка.

      Свет