Маньяк всегда прав. Вячеслав Жуков

найденная безголовая жертва – ее дочь. Материнское сердце подсказало, что с дочерью случилась беда.

      Заявление не начиналось стандартным набором фраз типа: такого-то числа, примерно в такое-то время ушла из дома и не вернулась… Напротив, в нем было все конкретно. И даже фамилия и имя человека, с кем девушка в тот вечер ушла из дома. Это Валяев Валерий Николаевич. И тут же его адрес.

      Но с Валяевым капитан не торопился встретиться. Во-первых, неизвестно, принадлежит ли найденный труп Антиповой Наталье. А это очень существенно. Вдруг похожая одежда на трупе – совпадение? Хотя за свою многолетнюю практику Камагин убедился – таких совпадений, до мелких деталей, быть не может. Да и описанные матерью родимые пятна на теле дочери подтверждают – это труп Натальи Антиповой. Но всему нужно формальное подтверждение.

      Если опознание даст положительный результат – это уже процентов двадцать пять успеха.

* * *

      Зуев вернулся в хорошем настроении и прямо с порога заявил, что Антипова опознала свою дочь.

      – Зачем ты ее сюда привез? – шепнул Камагин.

      – Я думал, вы захотите с ней переговорить…

      Капитану пришлось предложить Антиповой стул, он побоялся, что она прямо сейчас упадет в обморок.

      Одного взгляда на ее белое, точно мертвое, лицо было достаточно, чтобы понять – ни говорить, ни тем более рассуждать эта женщина сейчас не в состоянии. Поэтому нормального разговора и не получится, так, одни эмоции. И капитан глянул на Зуева с укором. Не догадался лейтенант, что ей надо успокоиться, прийти в себя после такого, может, выпить чего-нибудь успокоительного. Но оперативный кабинет не аптека, и, кроме бутылки водки, в столе у Камагина ничего не было.

      Предложить ей водки капитан не решился.

      – Ее убил Валерка. Он и раньше обижал ее часто, – заговорила она, уставившись на Камагина пустыми глазами. – Он на хирурга учится. С детства помешанный. Собакам животы вспарывал. И дочь мою убил, негодяй!

      – Успокойтесь, пожалуйста, – сказал Камагин с сочувствием.

      – Я ведь ему звонила. А он к телефону даже не подходит.

      – Мы все выясним. И с Валяевым тоже, – пообещал Камагин, лишь бы успокоить ее, не дать впасть в истерику. Этого капитан не выносил.

      – Я говорила дочери, чтобы порвала все отношения с ним. Он – эгоист. И очень избалованный. Один у матери. Знаете, кто его мать?

      Лично Камагину было наплевать и на самого эгоиста, и тем более на его мать.

      А женщина всю ненависть, что имела на Валяева, старалась выплеснуть именно на нее:

      – Она же директор торговой фирмы! Торгашка. Она его два раза от тюрьмы спасала. И теперь всех вас подкупит!

      Камагин не стал доказывать этой особе, давшей выход эмоциям, что никто и никогда не смог его подкупить. Потому в сорок с небольшим лет он все еще капитан. Но решил прекратить этот неприятный для него разговор. Никто не давал ей права выносить такое обвинение.

      – Вот что, – сказал Камагин, встав из-за стола. – Сейчас лейтенант Зуев отвезет