Гарики на все времена. Том 1. Игорь Губерман

б из рая отвечали,

      спросить мне хочется усопших —

      не страшно им ходить ночами

      сквозь рощи девственниц усохших?

      636

      Тоски беспочвенное чувство —

      души послание заветное

      о том, что гнилостно и гнусно

      ей наше счастье беспросветное.

      637

      Был подражатель, стал учеником,

      и в свет его ввела одна волчица;

      но слишком был с теорией знаком,

      чтоб лепету и бреду научиться.

      638

      Я уважал рассудка голос,

      к нему с почтеньем слух склонял,

      но никогда на малый волос

      решений глупых не менял.

      639

      Сомнительная личность – это кот,

      что ластится и жаждет откровений;

      сомнительная личность – это тот,

      о ком уже все ясно без сомнений.

      640

      Мне кажется, наука с ее трезвостью,

      умом и сединою в волосах

      копается в природе с наглой резвостью

      мальчишки, что копается в часах.

      641

      Грозным запахом ветер повеял,

      но покой у меня на душе;

      хорошо быть сибирским евреем —

      дальше некуда выслать уже.

      642

      Столько волчьего есть в его хватке,

      так насыщен он хищным огнем,

      что щетинится мех моей шапки,

      вспоминая о прошлом своем.

      643

      В неусыпном душевном горении,

      вдохновения полон могучего,

      сочинил я вчера в озарении

      все, что помнил из Фета и Тютчева.

      644

      И в городе не меньше, чем в деревне,

      едва лишь на апрель сменился март,

      крестьянский, восхитительный и древний

      цветет осеменительный азарт.

      645

      А ночью небо раскололось,

      и свод небес раскрылся весь,

      и я услышал дальний голос:

      не бойся смерти, пьют и здесь.

      646

      Сейчас не бог любви, а бог познания

      питает миллионов нищий дух,

      и строит себе культовые здания,

      и дарит муравьям крылатость мух.

      647

      С природой здесь наедине,

      сполна достиг я опрощения;

      вчера во сне явились мне

      Руссо с Толстым, прося прощения.

      648

      Кто жизнь в России жил не зря,

      тому грешно молчать, —

      он отпечатки пальцев зла

      умеет различать.

      649

      Уже в костях разлад и крен,

      а в мысли чушь упрямо лезет,

      как в огороде дряхлый хрен

      о юной редьке сонно грезит.

      650

      Что я сидел в тюрьме – не срам,

      за верность чести в мышеловку

      был загнан я. Как воин шрам,

      люблю свою татуировку.

      651

      Покой исчез, как не было его,

      опять я предан планам и химерам;

      увы, штанам рассудка моего

      характер мой никак не по размерам.

      652

      Боюсь попасть на землю предка

      и ничего не ощутить,

      ведь