23000. Владимир Сорокин

спустился высокий стройный блондин в светло-синем летнем костюме и бело-голубом галстуке с серебристой заколкой фирмы «ЛЁД». В руке он держал голубой кейс.

      – Хювяа хуомента![4] – бодро произнес блондин и улыбнулся.

      – Топрое утро, – не очень бодро ответил низенький остроносый таможенник с редкими усиками.

      Блондин протянул ему паспорт, тот быстро нашел печать с отметкой о пересечении границы, вернул паспорт, повернулся и засеменил к белому зданию таможни. Блондин размашисто двинулся рядом, полицейские остались возле поезда.

      – Судя по запаху гари, у вас тоже засушливое лето? – заговорил блондин на отличном финском.

      – Да. Но это горят ваши торфяники, – неохотно ответил таможенник.

      Они вошли в здание, поднялись на второй этаж. Сопровождающий открыл дверь в небольшой кабинет. Блондин вошел, таможенник закрыл за ним дверь, оставшись в коридоре. За столом сидел полноватый и лысоватый капитан таможенной службы, пил кофе и перебирал бумаги.

      – Здравствуйте, господин Лаппонен.

      – Николай! Здравствуй! – Капитан улыбнулся, подавая пухлую крепкую руку. – Что-то давно мы с тобой не виделись!

      – Два последних поезда были днем. Принимал господин Тырса. – Блондин пожал протянутую руку.

      – Да, да, да… – Капитан с улыбкой смотрел на блондина. – Ты всегда бодрый, подтянутый. Приятно смотреть.

      – Спасибо. – Блондин щелкнул замком кейса, открыл, протянул папку с документами.

      Лаппонен взял их, надел узкие очки в тонкой золотой оправе, пролистал:

      – Как всегда, восемнадцать?

      – Восемнадцать.

      Блондин вынул из кейса маленький ледяной молот, длиной с мизинец, с кусочком горного хрусталя вместо льда и положил на документы.

      – Это что такое? – поднял брови Лаппонен.

      – Фирме «ЛЁД» в этом году исполняется десять лет.

      – А-а-а! – Лаппонен взял сувенир. – А я уж подумал – ты мне взятку хочешь дать!

      Они рассмеялись.

      – Десять лет! – Лаппонен вертел крошечный молот. – Время несется, как Шумахер. А мы стоим на месте. И таращимся. Ладно, пошли глянем…

      Он встал, взял папку:

      – Теперь каждый вагон досматривают. И я обязан присутствовать. Такие времена, сам знаешь.

      – Знаю.

      – Закон есть закон.

      – Закон делает нас людьми, – произнес блондин.

      Лаппонен посерьезнел, вздохнул:

      – Хорошо ты сказал, Николай. Если бы все русские это понимали.

      Они подошли к поезду. Началась процедура таможенного досмотра. В каждом вагоне-рефрижераторе лежал лед, напиленный одинаковыми метровыми кубами. Последний вагон был заполнен лишь на одну треть.

      – В Сибири не хватило льда? – усмехнулся Лаппонен, ставя печать на накладную.

      – Не успели с погрузкой. – Блондин забрал документы, убрал в кейс.

      Лаппонен протянул руку:

      – Счастливого пути, Николай.

      – Счастливо оставаться, господин Лаппонен, – пожал ее блондин.

      Таможенники пошли

4

Доброе утро! (финск.)