23000. Владимир Сорокин

дрожь пробежала по плечам братьев. И руки их разжались.

      – Да! – тяжелым басом произнес Одо, открывая глаза.

      – Да… – прошептал Ефеп, облегченно выдохнув.

      – Да, – четко произнес Уф.

      Борк всхлипнул и зажал себе рот, скорчась от радости в кресле. Бросив посох, сестра Но кинулась к Борк, дрожа обняла его.

      Одо, Ефеп и Уф не обратили на них внимания.

      – Я был уверен. Но не совсем, – проговорил Уф.

      – Даже Храм не видит спящие сердца, – пробормотал Ефеп, быстро моргая.

      – Храм ведает, но не видит, – пророкотал Одо. – Лишь Большой Круг способен видеть.

      – Только если спящее мясо будет в центре Большого Круга, – возразил Ефеп.

      – Спящему мясу уже не нужен Большой Круг, – резко выдохнул Уф.

      – Спящее мясо здесь, – пробасил Одо, поднимая посох с пола, вставая с колен и привычно оглаживая бороду.

      – Мясо проснется. – Ефеп осторожно приблизил свое лицо к мальчику.

      – Мясо станет Светом! – тряхнул седой гривой Одо.

      Борк и Но рыдали.

      – Положите себя на Лед! – пророкотал Одо, стукнув в пол посохом.

      Борк и Но смолкли, всхлипывая.

      – Брат, мы сердцем завидуем тебе. – Ефеп взял Уф за руку. – Ты летишь с ним.

      – Ты увидишь Храм. Ты поможешь встрече! – подхватил Одо.

      – Ты замкнешь Великий Круг! – Ефеп крепко сжал руку Уф.

      – Вам нельзя лететь со мной, – произнес Уф, поддерживая сердцем.

      – Мы знаем, – ответил Одо.

      – Мы знаем, – успокоился и успокоил Уф Ефеп.

      – Я тоже знаю это, – мучительно улыбнулся Уф, и рыжеватые маленькие ресницы его сомкнулись. – Ваше место здесь. Мясо клубится.

      – Мы сдержим! – уверенно пророкотал Одо.

      Мальчик застонал во сне. Все, кроме Уф, насторожились.

      – Ему спать еще четыре часа, – сказал Уф. – Пора, братья.

      Одо и Ефеп кратко вспыхнули:

      – Уф! Но! Борк!

      – Одо! Ефеп! – ответно вспыхнули остающиеся.

      Ефеп вышел первым из салона. Одо кинул тяжкий взгляд на спящего, погасил сердечный сполох, стукнул посохом в пол и вышел, яростно шелестя рясой.

      Борк, Уф и Но сняли с мальчика памперс, одели его в синие шорты и голубую майку с большой алой клубникой на груди. Положили спать в кресло.

      Уф нажал кнопку вызова пилота. В дверь салона деликатно постучали. Сестра Но открыла. Вошел худощавый, стройный, черноволосый, кареглазый и чернобровый пилот. Уф пожал ему руку. Пилот покосился на спящего мальчика, быстро перевел взгляд на Уф:

      – Мы готовы?

      – Да, – кивнул Уф.

      – Я зову пограничников. – Пилот вышел.

      Вскоре к самолету подрулила зеленая «Лада» погранслужбы. На борт поднялись молодой лейтенант и среднего возраста капитан, стали проверять паспорта и багаж. Мальчик был вписан в паспорт Уф как его сын.

      – Нагонялся в футбол, поди? – с улыбкой покосился лейтенант на спящего мальчика, ставя в паспорте штамп «вылет».

      – Если