Все любят лис. Каждый любит лис по-своему. Хелен Джонс

по льду, потом быстрее, стараясь успеть за парнем.

      – У вас получается! – восхитился Алан – а теперь сами!

      Рука Хаги уже не чувствовала поддержку. Алан ее отпустил. Она скользила одна, перестала двигать ногами, поддалась течению. Где-то неподалеку послышался веселый крик парня: тормозите! Но Хаги не знала, как это – тормозить. Лед заканчивался, приближались сухие колкие кусты. Девушка почувствовала резкое дерганье за куртку. Ее тело уже не держало равновесие и упало на что-то мягкое.

      – Еще бы чуть-чуть, – продолжал смеяться Алан, лежа на льду. Хаги упала на парня, коснувшись носом его подбородка.

      Медленно бесшумно падал снег на ресницы девушки. Смех утих. Стало спокойно. Она смотрела прямо в глаза парню. В них Хаги видела свое отражение. Она – рядом с человеком. В это мгновение. Сейчас. Ей нужно было идти искать свое племя, но она поддалась очарованию Алана. Хаги хотелось смотреть в эти глаза еще и еще, не отвлекаясь. Она не хотела, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Что-то внутри говорило: «я хочу быть рядом с ним. Всегда». Влюбленность? Может быть. Мать Хаги рассказывала ей об этом чувстве. Но кто мог подумать, что это чувство возникнет к человеку? К охотнику?

      – Извините, – наконец пришла в себя девушка, – вам больно?

      Хаги встала, отряхнулась и, подав вежливо руку Алану, помогла ему подняться.

      – Вы чуть не въехали в кусты, – снова засмеялся он, – давно я не катался на коньках…. Вы ударились?

      – Да, – вздохнула Хаги, глядя на больную ногу, – немного.

      Алан помог девушке сесть на скамейку, переобуться и встать на ноги.

      – Какой красивый, – посмотрела вверх девушка. Миллионы звезд расположились на черном небе. Снежинки, словно появлялись из ниоткуда и падали, мгновенно тая.

      – Да, – согласился Алан, – а еще можно делать вот так, – парень взял небольшую горсточку снега и вылепил из него голову зайца.

      Хаги взяла фигурку из рук Алана:

      – А большого?

      – Зайца? – парень явно был удивлен.

      – Лису! – улыбнулась Хаги и принялась скатывать большой комок снега.

      ***

      – Давно вы рисуете? – спросила девушка, вылепливая лисьи лапки.

      – С детства. Когда нечем было заняться, – Алан принес комок снега поменьше, – а вот и голова. Кстати, что вы делали в моей комнате?

      – Я? Просто зашла, из любопытства.

      – А рисунки зачем забрали?

      – Я не брала. Ваш отец их взял.

      – Отец? – Алану явно было уже не до смеха, но он отлично скрывал свой страх, – хорошо, разберемся. А сейчас уши.

      Прикрепив к голове лисицы уши, парень принялся за хвост.

      – А вы? Как вы жили до того, как попали к нам? Что делали? Где?

      – В глубине леса, – поспешила ответить Хаги, хлопая по снегу, – мы обустраивали свои жилища, охотились, устраивали праздники, гуляли, сражались с Рейко.

      – Рейко? – Алан прекратил лепить хвост, уставившись на Хаги.

      – Да. Это чужаки. Я из племени