Браконьеры. Василий Головачев

он уже обедал с Николаем Пахомовичем, имея с ним отдалённое сходство: отец Максима был двоюродным братом Пахомыча.

      Жена лесника Евгения Евграфовна, на пятнадцать лет моложе мужа, обрадованная появлением гостя, засуетилась вокруг, выкладывая всё новые и новые домашние яства: солёные огурчики, помидоры, салаты из баклажанов и сладкого перчика, грибы, засыпала Максима вопросами о родственниках.

      – Остынь, Графовна, – остановил её Пахомыч, оглаживая бородку. – Успеешь побалагурить, дай человеку опомниться с дороги. Я тебе, Николаич, баньку истопил, щас пойдёшь али к вечеру?

      – К вечеру, – сказал Максим, окончательно расслабляясь, положил ладонь на локоть женщины: – Не суетись, тёть Жень, посиди с нами.

      – Мясо только доготовлю и сяду, – заулыбалась Евгения Евграфовна. – Соседи кабана забили, я у них свежатинки купила.

      – Шкварки сделаешь, с блинами?

      – Сделаю, конечно, завтра, поутру. – Женщина убежала на кухню.

      – Рассказывай, – сказал Максим, проводив глазами красивую светловолосую девушку, прошедшую мимо хаты Пахомыча. – Кто такая?

      – Приехала утром к Песковым, вроде родственница ихняя, из Москвы.

      – Симпатичная.

      – Тебе видней. Так вот, пошёл я за грибами в среду… – Пахомыч поведал племяннику историю встречи с фотографом в лесу и пропажей лося и медведицы. – Что скажешь?

      Максим поймал вилкой груздь, положил в рот, пожевал.

      – Королевская засолка! Насколько я тебя знаю, горилку ты не употребляешь один.

      – Ну?

      – Значит, показаться тебе не могло.

      – По делу говори, – обиделся старик.

      Максим приподнялся, сжал плечо лесника.

      – Извини, пошутил неудачно. Одно могу сказать с уверенностью: дело странное. Медведица была с детёнышами и никуда с ними сбежать не могла. Отсюда вывод: её убили, а тушу забрали.

      – Кто? Не слышал я выстрелов. Да и забрать двухсоткилограммовую тушу непросто. И подъехать к тем местам нельзя, болото кругом, просеки ещё чистить и чистить.

      – Вертолёт?

      – Не было никакого вертолёта. Фотограф шастал, с бельмами вместо глаз, аппарат у него навороченный, а больше никого я не видел, и следов никаких.

      Максим с удовольствием доел солёные грибы, взялся за огурчик.

      – Пойдём завтра, покажешь, где видел фотографа.

      – Конешное дело, покажу.

      Где-то за лесом послышался приближающийся стрёкот, хутор накрыло гулом вертолётных лопастей.

      Мужчины переглянулись, выбежали из хаты.

      За околицей Синдора, ближе к узкоколейке, садился вертолёт, новенький, бело-голубой «Ка-226» с соосными винтами.

      – Не к тебе, случайно? – спросил Максим.

      Пахомыч поскрёб в затылке.

      – Лесник – не велика шишка, я сам к начальству езжу на электричке или на мотодрезине. Кого это нелёгкая принесла?

      – Сходи.

      – Ладно, накину кафтан, схожу. А