Король Матиуш на необитаемом острове. Януш Корчак

подрастёшь, я отдам тебе свою корону, и ты снова будешь королём.

      С этими словами Кампанелла хотела обнять и поцеловать Матиуша, но он отстранил её.

      – У меня есть своё королевство, и в чужой короне я не нуждаюсь.

      – Но, Матиуш…

      – Я не Матиуш, а пленный король. И несправедливо отнятое королевство всё равно верну.

      Пробил большой тюремный колокол, возвещая, что четырнадцать минут прошло. Матиуш закусил губы. Сердце у него колотилось, в голове теснились разные мысли.

      – Благодарю вас, королева. Вы очень добры ко мне, и я не хочу платить вам чёрной неблагодарностью. А если я соглашусь, у вас будут неприятности.

      – Почему?

      – Я убегу. Всё равно убегу. Пусть они меня получше стерегут, так им и скажите.

      Тюремный колокол пробил снова.

      Подавив волнение, Матиуш спокойно договорил:

      – Ваше величество, в тюрьме я волен распоряжаться собой: ведь права защищаться у меня никто не отнимет. А если я соглашусь стать вашим сыном, то навсегда лишусь свободы.

      Тюремный колокол пробил в третий раз. И королева удалилась.

      «Бежать!»

      Как это ему раньше не приходило в голову! Иногда он, правда, думал о побеге, но его тут же одолевали сомнения: удастся ли, куда бежать и зачем? И только теперь, когда королева предложила ему то, что было бы пределом мечтаний для любого узника, он решил окончательно и бесповоротно: бежать!

      Сомнения покинули его. Теперь – прощай скука! Теперь некогда будет каждую минуту смотреть на часы. Теперь работы хватит: надо обследовать сад, прощупать каждый выступ стены, учесть каждое деревце. И до мельчайших подробностей обдумать, что делать, когда он окажется на свободе. Во что переодеться, что взять с собой в дорогу, где достать верёвку, без которой никак не обойтись.

      Матиуш не заметил, как наступил вечер, зажёгся свет и запела канарейка. Он подошёл к клетке. Птичка в испуге замолкла, но потом запела ещё громче.

      Тут взгляд мальчика упал на фотографию матери:

      «Дорогая мамочка, Кампанелла хотела отнять у тебя сына. Трон у меня отняли, а теперь хотели отнять и тебя. Но не выйдет. Я не оставлю тебя. Мы вместе убежим из тюрьмы».

      И вынув фотографию матери из дорогой, выложенной жемчугом рамки, он спрятал её в боковой карман:

      «Тебе здесь лучше, правда, мамочка?»

      Канарейка распевала самозабвенно.

      Когда короли собрались на последнее заседание, Кампанелла смело выступила в защиту Матиуша:

      – Ваши величества, не подписывайте эту бумагу! Матиуш – ребёнок, с ним нельзя поступать, как с Наполеоном и вообще как со взрослым. Он очень добрый и впечатлительный…

      – Ну, пошла… – шепнул Молодой король на ухо Бум-Друму.

      – Видели бы вы, как он обрадовался канарейке! Как кормил её, менял воду… Дети легкомысленны и многого не понимают…

      Кампанелла видела перед собой недовольные, скучающие лица. Короли зевали,