Луна над Каролиной. Нора Робертс

И собирается открыть магазин на Маркет-стрит.

      Встретив ожидающий взгляд Фэйф, он пожал плечами и продолжал:

      – Усталая. У нее усталый вид. Может быть, немного худее, чем следовало бы, словно недавно болела. Но в ней есть лоск, который дается жизнью в большом городе. А что она еще задумала, мне неизвестно. Почему бы тебе самой у нее не спросить?

      Фэйф медленно провела рукой по его плечу. Замечательные у него плечи.

      – Да вряд ли она мне скажет. Я ей никогда не нравилась.

      – Но это неправда, Фэйф.

      – Я знаю лучше тебя. – И она раздраженно скатилась с него, соскочила, грациозная и капризная, словно кошка, с постели и зашагала по комнате, время от времени глубоко затягиваясь. Лунный свет бросал на ее белую кожу призрачный голубой отблеск. Он видел на этой белой коже синяки и ссадины. Фэйф предпочитала грубый секс.

      – Вечно пялила на меня свои потусторонние глаза, и словечка из нее не вытянешь, разговаривала только с Хоуп. Им всегда было о чем поговорить. Они все время перешептывались. Зачем ей понадобилось снова поселиться в Доме на болоте? Что она задумала?

      – Наверное, она решила, что хорошо будет поселиться под родным кровом.

      Уэйд встал и задернул шторы, чтобы кто-нибудь из соседей не увидел ее.

      – Ну, тебе-то известно, что происходило под этой крышей, и мне тоже.

      Фэйф обернулась. Глаза у нее сверкали. Уэйд умерил свет ночника.

      – Кем нужно быть, чтобы вернуться в тюрьму? В ловушку? Может быть, она действительно сумасшедшая, как о ней говорили?

      – Нет, она не сумасшедшая. – Уэйд натянул джинсы. – Тори одинока. Иногда одинокие люди возвращаются домой, потому что им больше некуда податься.

      Его слова задели Фэйф за живое. Она отвела взгляд и постучала сигаретой о пепельницу.

      – Иногда самое сильное одиночество испытываешь как раз в родном доме.

      Он легко коснулся ее волос. Это заставило ее уйти в себя и лучезарно улыбнуться.

      – А почему это мы столько говорим о Тори Боден? Давай приготовим себе что-нибудь на ужин и поедим в постели.

      Медленно, глядя прямо ему в глаза, она расстегнула «молнию» на его джинсах.

      – У меня всегда, когда я с тобой, такой аппетит…

      Когда позднее он проснулся в темноте, Фэйф уже исчезла. Она никогда не оставалась на ночь, никогда не спала вместе с ним в прямом смысле слова. Иногда Уэйд недоумевал, а может, она вообще никогда не спит и ее внутренний мотор никогда не сбавляет обороты, питаясь энергией желаний, которые никогда до конца не удовлетворяются? Это проклятие, думал он, любить женщину, не способную ответить так же искренно и честно. Надо бы вырвать ее с корнем из своей жизни. Это было бы самым разумным поступком, он бы тогда исцелился от наваждения. Она каждый раз режет его по живому, и с каждым разом рана затягивается все медленнее.

      Скоро его сердце превратится в один сплошной шрам, и никто в этом не виноват, кроме него самого. Уэйд почувствовал, как кровь закипает от обиды и черной злобы. Он быстро оделся в темноте. Ярость должна излиться