Лоенгрин, рыцарь Лебедя. Юрий Никитин

градом хлынули по щекам Эльзы.

      – Я уже всего боюсь, – прошептала она измученно. – И никому и ничему не верю…

      Алели спросила строго:

      – Мергелка, это прибыл господин Лоенгрин?

      – Да, – провизжала служанка. – Он, он!

      Алели сказала довольно:

      – Ну вот, госпожа, он вернулся, как и обещал.

      Эльза вскочила, заметалась по комнате, снова торопливо села на ложе.

      – Быстрее!.. Волосы!.. Зеркало!.. Я ужасно выгляжу!..

      Служанки с радостным визгом заметались, покои наполнились смехом и ликованием. Всем страстно хочется, чтобы хозяином был молодой и красивый рыцарь, такой если и прижмет где на лестнице, то одно удовольствие, любая будет рада такой забаве, а при молодом хозяине и друзья обычно молодые и веселые, всегда готовые на разные забавы…

      Лоенгрин трепал коня по белоснежной гриве и что-то нашептывал ему на ухо, когда Эльза выбежала навстречу. Огромный жеребец с огненными глазами, гордый и прекрасный, слушал хозяина с некоторым недоверием, изредка потряхивал ухом, когда рыцарь Лебедя дул в него слишком сильно.

      Во дворе уже толпятся на почтительном расстоянии челядь, стражники, только Перигейл подошел к Лоенгрину, поприветствовал и уставился на удивительного коня с жадным интересом.

      – Это что за порода?

      – Издалека, – ответил Лоенгрин.

      Все повернулись в сторону выбежавшей Эльзы, а она, роняя достоинство дочери герцога, бегом ринулась к сверкающему рыцарю, с плачем протянула руки.

      Он дал обхватить себя за шею, но не обнял, только ласково опустил ладони на плечи, от них пошло успокаивающее тепло.

      Эльза всхлипывала и цеплялась за него, как утопающая за оказавшийся рядом ствол дерева.

      – Ты вернулся… ты вернулся…

      Он взял ее лицо в ладони и произнес печально:

      – Еще нет.

      Она разом похолодела, синее небо вдруг стало черным, а в ушах медленно и страшно ударили колокола погребального звона.

      – По…чему?

      – Я рыцарь Ордена, – напомнил он. – Я связан клятвой.

      – Ты… вернулся… чтобы сказать… что сейчас уедешь?

      Он покачал головой:

      – Нет. Но есть одно условие, при котором я могу остаться.

      Она жарко вскрикнула:

      – Принимаю любое! Жизнь мою возьми, только останься!

      – Не говори так, – сказал он печально.

      – Но это правда!

      – Может, понадобится больше, чем жизнь… Но это лучше обсудить в твоих покоях.

      Она сказала пылко:

      – Твоих! Это все твое, Лоенгрин.

      Он усмехнулся, повернулся к застывшему, как столб, Перигейлу, который старался делать вид, что его нет вообще, а есть что-то вот вроде оброненной подковы.

      – Позаботься о коне, а мы с герцогиней Эльзой Брабантской обсудим кое-какие вопросы в ее покоях.

      Перигейл проводил их понимающим взглядом. Естественно, молодой и такой могучий рыцарь, у которого в руках победа, захочет воспользоваться ситуацией и получить все, что можно получить в его