Лоенгрин, рыцарь Лебедя. Юрий Никитин

снимет с нее этот дурацкий чепчик, однако обе отступили на шаг и сложили руки на животе.

      Сэр Перигейл, как видел Лоенгрин сквозь вуаль шелка, вошел и остался в трех шагах от ложа с другой стороны, ладонь на рукояти меча, что значит – все-таки охраняет новобрачных от сил зла.

      Эльза выглядит, как будто находится во сне, взгляд прям, но Лоенгрину почудилось, что и там ничего не видит, слишком уж потрясена тем великим и особым, что случится с нею и превратит из беспечной девушки в настоящую женщину, что должна будет одеваться иначе, ходить иначе и держаться совсем по-другому.

      На той стороне комнаты, это всего в семи шагах, стол под белой скатертью с зажженными свечами, тарелки, чаши, подносы, но хоть не еда, а мокрые тряпки, губка, всякие лекарственные снадобья.

      Сэры Диттер Кристиансен, Коллинс Нортстедт и Харальд Оустейнсон стоят с той стороны стола, зато леди Пернила Оскарссон и леди Маделина уселись в кресла справа и слева, Лоенгрин видел их блестящие от любопытства глаза.

      Сэр Перигейл зашел с другой стороны ложа, он старается смотреть поверх, у него недостало смелости отказаться участвовать в таком обряде, да и не считает правильным, но зато хватает деликатности не пялиться.

      Эльза наконец легла, лицо бледное, глаза испуганно вытаращены, смотрит в потолок. Лоенгрин наклонился к ней, она поспешно раздвинула ноги.

      Он шепнул ей на ухо:

      – Не торопись…

      Она ответила так же шепотом:

      – Как же мне страшно…

      – Это все они, – ответил он шепотом, – неправильно это. Мы должны быть одни.

      – Но они должны знать точно, – прошептала она, – иначе мы все еще не муж и жена.

      Он стиснул челюсти, вообще-то консумация, как говорил его мудрый отец, была придумана потому, что монархи нередко заключали браки между своими малолетними детьми, которым до вступления в возраст оставалось еще лет десять, а то и больше, так что церковный брак, пусть и заключенный по всем правилам, все равно еще не полноценный брак, если не подкреплен консумацией.

      Со стороны стола донесся негромкий мужской голос:

      – Ну что, они уже?

      На него зашикали, одна из женщин прошептала сердито:

      – Нет еще, тихо!.. А то пропустим!

      – Да что они тянут, – прошептал мужчина, – я бы уже…

      – Тихо, – донесся женский голос, – еще успеешь за стол…

      Лоенгрин наклонился к Эльзе и нежно поцеловал в ее полураскрытый в испуге рот.