Рынки, мораль и экономическая политика. Новый подход к защите экономики свободного рынка. Энрико Коломбатто

– поскольку время имеет значение, только если оно понимается как протяженность, в пределах которой неведение и неопределенность превращаются в знание; в пределах которой удача, усилия, пробы и ошибки ведут к открытиям; в пределах которой всякий раз, когда обнаруживаются новые технологические и институциональные возможности, порождаются новое неведение и новая неопределенность. Хуже того, многих экономистов-теоретиков это подвигло на то, чтобы не принимать во внимание тот факт, что хотя нерациональное поведение может оказаться вне узко определенного предмета экономической теории, оно имеет экономические последствия, поскольку влияет на то, как люди воспринимают редкость и действуют и/или сотрудничают для уменьшения значимости последствий, вытекающих из этого свойства окружающего мира. Нужно отметить, наконец (и возможно, это самое важное), что термин «рациональность» перестал использоваться как средство описания свершившегося, постепенно превратившись в инструмент для оправдания предписаний, что позволило уклониться от проблема морали (или радикально изменить их содержание).

      В частности, характеристика «рациональный» превратилась в синоним названия позитивного свойства «полезный», а возникшее вслед за этим понятие «социальная полезность» стало использоваться как критерий, по умолчанию применяемый при оценке косвенных последствий добровольного сотрудничества. Неудивительно, что при ближайшем рассмотрении обнаруживается ненормальность такого положения вещей. Понятие социальной справедливости является неопределенным[125]и вряд ли сочетается со статической или динамической версиями равновесия, не говоря уже о таких их свойствах, которые, как предполагается, присущи научным концепциям, и как таковые требуют точных ответов и поэтому не менее точных картин идеального мира. Более того, понятие справедливости находится в резком противоречии с самим принципом добровольных взаимодействий, в соответствии с которым по умолчанию решением проблемы в случае несогласия является немедленное прекращения действий по обмену, причем косвенные последствия этого шага попросту игнорируются, если только при этом не нарушены права собственности третьих лиц.

      Очевидной альтернативой мог бы стать отказ от искушений позитивизма и концентрация на априорном теоретизировании, возможно при более тесном контакте с психологией, – с тем, чтобы лучше понять иррациональное происхождение великого множества явлений, имеющих отношение к экономической деятельности, и с тем, чтобы представители моральной и политической философии могли работать с нормативными вопросами экономической теории. На страницах этой книги мы исповедуем именно такой подход. Однако экономисты предпочли моделировать рациональное поведение и сосредоточились на отличиях между реальным миром и идеальными целями, полагая эти отличия чем-то вроде остатков при статистическом оценивании, которые необходимо минимизировать посредством экономической политики.

125

Согласно наиболее известному определению, справедливостью называется идеальное состояние, в котором для всех индивидов все добавочные блага и эффекты («излишки») сделаны равными (см. [Rawls, 1971]). Это означает, что реализация принципа справедливости предполагает, что наиболее предпочтительным вариантом является отказ индивидов от всего, что они приобрели вследствие удачи или в силу обладания мастерством, талантом или мотивацией, превышающих средний уровень. Разумеется, важно, чтобы перераспределение было организовано в мировом масштабе и включало бы всех живых существ, причем не только людей. См. также [Frank, 1988, ch. 8] и [Jasay, 2002, ch. 9, 14].