Те слова, что мы не сказали друг другу. Марк Леви

я становлюсь, тем больше верю в доброго боженьку.

      Джулия ответила еле заметной грустной усмешкой:

      – На самом деле, если говорить о моем отце, то я совсем не уверена, что существование Бога станет для него хорошей новостью.

      – Священник хочет знать, все ли в сборе и можно ли начинать, – сказал подошедший Адам.

      – Нас будет только четверо, – ответила Джулия, подзывая знаком отцовского секретаря. – Это горький удел всех великих путешественников и одиноких флибустьеров. Родных и друзей заменяют знакомые, рассеянные по всему свету… А знакомые редко приезжают издалека, чтобы поприсутствовать на похоронах, – это не тот момент, когда можно оказать кому-то услугу или милость. Человек рождается один и умирает один.

      – Эти слова изрек Будда, а твой отец, моя дорогая, был ревностным ирландским католиком, – возразил Адам.

      – Доберман… Вам следовало бы завести у себя огромного добермана, Адам! – со вздохом сказал Стенли.

      – Господи, да с чего вам так приспичило навязать мне собаку?!

      – Ни с чего, забудьте, что я сказал.

      Священник подошел к Джулии и посетовал на то, что сегодня ему приходится проводить эту скорбную церемонию, вместо того чтобы совершать обряд венчания.

      – А вы не могли бы убить сразу двух зайцев? – спросила его Джулия. – На гостей мне в высшей степени наплевать. А для вашего патрона главное ведь – добрые намерения, не так ли?

      – Мисс Уолш, опомнитесь!..

      – Да уверяю вас, это совсем не лишено смысла: по крайней мере, тогда мой отец смог бы присутствовать на моем бракосочетании.

      – Джулия! – строго осадил ее в свой черед Адам.

      – Ладно, значит, все присутствующие считают мое предложение неудачным, – заключила она.

      – Не желаете ли сказать несколько слов? – спросил священник.

      – Мне бы, конечно, хотелось… – ответила Джулия, глядя на гроб. – А может, вы, Уоллес? – предложила она личному секретарю отца. – В конечном счете именно вы были самым верным его другом.

      – Не думаю, мисс, что я способен на это, – ответил секретарь, – кроме того, мы с вашим отцом привыкли понимать друг друга без слов. Хотя… одно слово, с вашего позволения, я мог бы сказать, но не ему, а вам. Невзирая на все недостатки, которые вы ему приписываете, знайте, что он был человеком иногда жестким, часто с непонятными, даже странными причудами, но, несомненно, добрым; и еще – он вас любил.

      – Так-так… если я правильно сосчитал, это не одно слово, а куда больше, – пробормотал Стенли, многозначительно кашлянув: он увидел, что глаза Джулии заволокли слезы.

      Священник прочел молитву и закрыл требник. Гроб с телом Энтони Уолша медленно опустился в могилу. Джулия протянула отцовскому секретарю розу, но тот с улыбкой вернул ей цветок:

      – Сначала вы, мисс.

      Лепестки рассыпались, упав на деревянную крышку, за ними в могилу последовали еще три розы, и четверо проводивших Энтони Уолша в последний путь направились обратно к воротам. В дальнем конце аллеи катафалк уже уступил место двум лимузинам. Адам