Те слова, что мы не сказали друг другу. Марк Леви

бильярдная… да просто какой-нибудь чулан, я мог бы затаиться там и переждать. Но эти современные «студии»… Что за причуда – жить в такой конуре! Тут и не пахнет уютом!

      – У большинства людей нет в квартире ни библиотеки, ни бильярдной – и ничего, обходятся!

      – Ты имеешь в виду своих друзей, дорогая!

      Джулия повернулась и бросила на отца мрачный взгляд:

      – Слушай, ты довольно попортил мне жизнь, пока был жив, а теперь выбросил три миллиарда на эту машину, чтобы доставать меня еще и после своей смерти? Так, что ли?

      – Пусть я и опытная модель, все равно эта «машина», как ты ее называешь, вовсе не стоит таких бешеных денег, иначе вряд ли кто-нибудь еще позволит себе такую роскошь.

      – Да неужели? А твои друзья? – ехидно парировала Джулия.

      – У тебя и вправду скверный характер, моя дорогая Джулия. Ладно, хватит препираться, ты забыла, что твой отец должен срочно исчезнуть, едва появившись вторично на свет божий. Что там у вас наверху – чердак, мезонин?

      – Еще одна квартира!

      – И там, наверное, живет соседка, с которой ты достаточно хорошо знакома, чтобы я мог позвонить к ней в дверь и попросить, например, масла или соли, а ты тем временем сплавишь своего нареченного.

      Джулия вдруг ринулась в кухню и начала лихорадочно выдвигать ящики буфета.

      – Что ты ищешь?

      – Ключ! – шепнула она, прислушиваясь к голосу Адама, звавшего ее с улицы.

      – Надеюсь, ты ищешь ключ именно от верхней квартиры? Предупреждаю: если ты намерена отправить меня в погреб, я рискую столкнуться на лестнице с твоим женихом.

      – Да эта верхняя квартира принадлежит мне! Я купила ее в прошлом году на свою премию, но еще не успела отремонтировать, так что пока там полный кавардак.

      – Разве только там? Неужели ты считаешь, что здесь убрано?

      – Еще одно слово – и я тебя убью!

      – Не хочу тебя разочаровывать, но боюсь, ты опоздала, моя милая. И потом, если бы ты наводила здесь порядок, давно бы уж заметила, что на гвоздике у плиты висят ключи.

      Джулия подняла голову и бросилась к плите. Схватив связку ключей, она сунула ее отцу:

      – Поднимайся и не вздумай шуметь. Он знает, что наверху никто не живет.

      – Тебе следовало бы выйти и поговорить с ним, вместо того чтобы читать мне наставления; он так надрывается, вызывая тебя, что в конце концов перебудит весь квартал.

      Джулия подбежала к окну и выглянула наружу.

      – Я звонил в дверь раз десять, не меньше! – крикнул ей Адам, отступив назад.

      – Извини, домофон, кажется, сломан, – ответила Джулия.

      – Ты разве меня не слышала?

      – Да… то есть нет… вот только сейчас. Я смотрела телевизор.

      – Так ты откроешь?

      – Да… конечно, – нерешительно сказала Джулия, не отходя от окна и дожидаясь, когда за ее отцом захлопнется дверь.

      – Похоже, мой неожиданный визит тебя несказанно обрадовал.

      – Естественно, обрадовал! К чему эта ирония?

      – А к тому, что ты до сих пор держишь меня на улице.