Великолепная десятка: Сборник современной прозы и поэзии. Коллектив авторов

на мне, как приминают мох,

      на шею мне набрось свой узкий пояс —

      и я пойду с тобой, и, видит Бог,

      у ног твоих я лягу, успокоясь.

      Марлен

      Wenn die Soldaten

      Durch die Stadt marschieren

      Марлен, Марлен! Отмеряно у тлена

      мгновенье только. Серебрится пена:

      воды не жаль, и веников не жаль.

      И мыльная всплывает гигиена

      на киноленте Лени Рифеншталь.

      Там мальчики немецкие. Хрусталь

      воды озёрной, и луга, и сено.

      Вот, есть ещё плечо – и есть колено;

      глаза пока глядят и смотрят вдаль.

      А там, вдали – окопы и гангрена,

      огонь, геенна; чернозём и сталь.

      И никому не выбраться из плена.

      Марлен, Марлен! К чему моя печаль?

      Бостонская элегия

      «Подождите: Лермонтов, значит, мучитель.

      Тютчеву – стрекозу;

      с одышкою – Фет».

      Лазарь Моисеевич – старый учитель

      на скамейке с ворохом русских газет.

      На скамейке в бостонском парке.

      Над речкой

      пахнут незнакомо чужие кусты.

      Строго через мост – к остановке конечной

      красные вагончики едут пусты.

      Вдоль по небу ходят тяжёлые тучи,

      отражаясь пятнами злыми в реке.

      А старик бубнит на великом, могучем,

      никому не нужном своём языке.

      ***

      Памяти В.М.Л.

      Заметил ты, как схожи невпопад

      с огнями звёзд окошки городские?

      Как серебристы млечных эстакад

      огни потусторонние, пустые?

      Как удивлённо с угасаньем дня

      меняется пространства перспектива?

      Как горизонта линия плаксива?

      Закрой глаза, смотри – она в огнях.

      Погаснет день: поблёкнув, догорят

      все звуки голосов, слова простые —

      река покроет рябью всё подряд,

      и фонари застывшие остынут.

      Смешаются в одном предсмертном сне

      с огнями звёзд, и с огоньками окон

      и день, и ночь; и бабочка, и кокон —

      закрыв глаза, увидишь их ясней.

      Вдоль серебристых млечных эстакад

      в последнем сне за горизонтом тая,

      заметишь ли, как схожи невпопад

      и яркий свет, и темнота слепая?

      Наталья Малинина. Распахнутое время в сад

      г. Ярославль, Россия

      В сенях

      Там – седоков заждавшись юрких,

      Припал к стене велосипед;

      Там – на щеке моей дочурки

      Варенья вороватый след;

      Там – переложенных соломой

      Созревших яблок аромат.

      В сенях родительского дома —

      Распахнутое время в сад.

      …Постиран лёгкий сарафанчик —

      С бретелек капает на руль,

      А под окошком бродит мальчик;

      Усну ль?

      Дрожит в оконце луч упрямый,

      И вижу я в дверной просвет —

      Мелькает между яблонь мама.

      Которой нет.

      И ты

      – Мама, бабушка умерла навсегда?

      Навсегда-навсегда?

      Даже