Ловец удовольствий и мастер оплошностей. Вячеслав Борисович Репин

солнца облака вбирали в себя над морем такое количество оттенков, от ультрамаринового до розового, нежно-серого, сизого, кораллового и просто золотистого, что не удавалось оторвать взгляд, не удавалось ни на что решиться.

      Конечно, нужно было позвонить нашему шведу. Ведь я пообещал. Но первым делом я позвонил Коле. Они с Андреем давно закончили рабочий день, ждали нас, чтобы сесть ужинать, как и вчера, вместе. Я просил не ждать меня, садиться за стол без меня и обещал скоро приехать, – по дороге хотел сделать покупки, ведь в холодильнике хоть шаром покати. И только тут до меня дошло, что я должен всё же объяснить, почему я возвращаюсь один. В двух словах я сообщил о нашем ЧП…

      Ужинать без меня парни так и не сели. От приглашений хозяев в ресторан отказались, ждали моего возвращения. К этому времени они успели побывать в местном супермаркете, воспользовавшись тем, что Пьерик ехал за покупками, запаслись там бутылкой скотча из опасения, что оставшегося со вчера на всех сегодня не хватит, купили огромную дыню, картошки и еще какой-то ерунды, за что я чуть было не отчитал их, – они тратили еще не заработанные деньги.

      Ужинать мы сели почти в полночь и опять ели жареную картошку с луком. Но сегодня мы обошлись без антрекотов. В конце концов, за окном стояла ночь. А вставать им предстояло в шесть…

* * *

      Пьерик кружил со шлангом вокруг рыдвана, обмывая с его боков наплывы белесой пыли, когда около полудня я вышел во двор, к конюшням, намереваясь ехать в Ниццу.

      По его глазам я понял, что он хочет мне что-то сказать.

      – Ребята попались… Ну просто золотые руки. Всё умеют делать. Перечинили тут, – взахлеб заговорил Пьерик. – Газонокосилку починили… Этот, второй парень, как его?

      – Андрей?

      – В армии, говорит, механиком был. Они за три дня управятся. Так что я у вас должник.

      – Бог с вами, Пьерик. Это я должник.

      – Только ужинать отказываются, – жаловался он.

      – Да это из-за меня. Они не хотели оставить меня одного, ждали.

      – Так вы бы вместе. Мы же договаривались, – бормотал француз. – Я слышал, что сестра Николя.., – Колю Пьерик уже нарек по-своему, на французский манер, – в больницу попала?

      В двух словах я объяснил ситуацию. Отъезд Элен сорван. Я как раз собирался ехать к ней.

      Пьерик недовольно качал головой. Но я и без того чувствовал себя глупо. Разве не я надоумил девушку поехать со мной шляться по пляжам? Не я ли позволил ей лазить по рифам босяком, не снабдив ее резиновыми тапочками. Но на эту тему и говорить не хотелось.

      В эту ночь я мало спал. Под утро опять ударила гроза. Вокруг грохотало. Среди ночи пришлось ходить вокруг дома и проверять, закрыты ли ставни, окна.

      Я пообещал Пьерику вернуться пораньше и прийти с ребятами ужинать. Хотя, конечно, предпочел бы свое вечернее одиночество за садовым столиком.

      – Вот это отлично! – косноязычно одобрил Пьерик. – Скажу Герте. Она что-нибудь приготовит на всех. Но вы точно приедете?

      – Точно.

      У