Длиннее века, короче дня. Евгения Михайлова

нос Митяй, роясь, между прочим, в Катиной сумке.

      – И что ты делаешь, придурок? – сонным голосом спросила она, протирая опухшие глаза.

      – Бабло ищу, радость моя, – невинно ответил Митяй. – Думаю, сейчас эта кобылища проснется, жрать запросит, а у нас – пусто-пусто…

      – В лоб не боишься получить за кобылищу? – Катя поднялась и почувствовала, что есть действительно хочет. – Дай сумку, у меня там все так устроено, что не каждый дурак найдет.

      Вскоре Митяй с довольным видом отправился за покупками, Катя сполоснулась в его странной ванне, мало приспособленной для мытья. Кое-как подкрасилась, попыталась смыть пятно, похоже, от вина, со светлой юбки. Посмотрела на часы: на работу еще можно успеть вовремя. Вдруг зазвонил ее телефон.

      – Это Людмила, жена Алексея. Вы вчера вечером мне звонили, да? – спросили в трубке.

      – Да? Вроде звонила…

      – Значит, все-таки была в нетрезвом виде. Я хочу, чтобы вы сегодня объяснили мне… и еще одному человеку, моей подруге, то, что сказали вчера.

      – Ну, я не знаю…

      – Да вам и не нужно ничего особенного знать. Мы сами во всем разберемся. Моя подруга преподает в юридической академии, правду от неправды отличит. Где вы сейчас?

      – В одном месте… У знакомого.

      – Говорите адрес, мы подъедем, на работу вас подвезем, по дороге и поговорим.

      Митяй обнаружил Катю в глубокой задумчивости.

      – Эй, ты чего? Иди сюда, хоть хлеба и колбасы порубай на куски.

      – Давай нож. – Катя достала из пакета продукты и стала резать их на столе, заставленном грязной посудой. – Слушай, я тебе вчера рассказывала, что у меня знакомый умер?

      – А как же. Вроде от большой любви к тебе и страха перед женой.

      – Я так сказала?

      – Ну, что-то в этом смысле.

      – Я кому-нибудь звонила, не помнишь?

      – Звонила.

      – И что говорила?

      – Тоже в этом смысле.

      – Ой!

      – Что?

      – Так я его жене и звонила. Она сейчас за мной приедет. С подругой из юридической академии. Представляешь?

      – Нет. Это еще что за хрень, что за академия? Я знаю Академию наук, Академию художеств… Еще другие знал…

      – Ну, какая разница, что ты знаешь. Я думаю, не свалить ли мне сейчас от них?

      – Не-е-е. Уже не выйдет. Ты ж представилась по полной программе. Хочешь, чтоб они тебя с полицией искали? На рабочем месте? Ты просто поговори с ними по-женски, по душам. – Митяй совсем скосил свои глазки, будто в предвкушении смешного анекдота. – Потом все опиши «Вконтакте». Почитаем коменты. А то в последнее время читать нечего. Выдай: любовь, морковь, жена и покойник.

      – Пошел ты в жопу. – Катя швырнула на стол недоеденный бутерброд. – Игрун нашелся… Тут такое… А он… Пошел в…

      – Спокойно. Ты говорила куда. У тебя с памятью конкретные проблемы. Трубку возьми, звонят. Со слухом тоже плохо?

      – Да, – ответила Катя по телефону. – Я спускаюсь.

      Она вышла из подъезда и медленно пошла к серебристой «Тойоте», у которой стояли две женщины: одна в черном