Длиннее века, короче дня. Евгения Михайлова

узнать, почему и как нас оторвали друг от друга. Ты же читала вчера его записку жене. Он все решил…

      – Что будешь делать, когда узнаешь?

      – Понятия не имею. Вот к гадалке едем. Разве тебе не интересно?

      – Интересно. Хочу к ней присмотреться. Может, тоже в гадалки подамся. В нашей конторе мухи дохнут от вида прокисших баб. А у кое-кого жизнь кипит и кошелек наполняется. Я про твою гадалку.

      Они приехали к обычному жилому дому, поднялись в съемную квартиру, где в длинной прихожей стояли стулья вдоль стен и торчали нелепые цветы в дурацких горшках. Во всяком случае, они такими показались Маше в данном интерьере. Сели на свободные места под настороженными и любопытными взглядами других посетительниц. Маша подумала: «Так, наверное, смотрят друг на друга подопытные крысы в виварии». Женщины входили, выходили. Маша ждала, когда ее позовут, как велела Таня. Вообще-то она все еще подумывала о побеге. Но внезапно дверь комнаты широко распахнулась, и на пороге появилась женщина неопределенного возраста, опирающаяся на палку. Одна нога у нее была заметно короче другой.

      – Кто от Татьяны? – спросила она резким голосом.

      Маша вскочила, как школьница на уроке. Женщина повернулась и молча пошла в комнату, Маша поплелась за ней. Комната как комната. Стол, стул, диван, большой журнальный столик со свечами, стеклянными шарами и еще какими-то непонятными предметами. Гадалка села за стол, Маша – на краешек стула перед нею.

      – Вы будете спрашивать или мне сразу говорить, Нина Арсеньевна?

      – Имя, фамилия?

      – Мария Ступишина.

      – Какой вопрос?

      – Я хотела бы, чтобы мой муж потерял ко мне интерес, развелся по своей инициативе, короче, ушел бы из моей жизни.

      – Есть другой?

      – Нет. Я просто хочу, чтобы ушел этот.

      – Чья квартира?

      – Моя.

      – Какая?

      – Пятикомнатная, – улыбнулась Маша. – Извините, но у меня такое впечатление, что я пришла в риелторское агентство. Или вы по совместительству?

      Гадалка какое-то время молча смотрела на Машу, та не отводила взгляда. Рассматривала ее лицо – гладкое, без морщин, волосы серого, мышиного цвета, стянутые сзади в пучок, такого же цвета неморгающие глаза. «Могла она или не могла?» – думала Маша. «Характер показывает», – безразлично думала гадалка.

      – Фотка есть?

      – Извините, я забыла. А без нее нельзя?

      – Можно. Представь его мысленно, я считаю.

      Маша собралась, представила себе мужской манекен из ближайшего бутика и постаралась зафиксировать его в мозгу. Верит она или не верит, а рисковать незачем.

      – Представили? – спросила она минуты через две.

      – Да, – буркнула Нина Арсеньевна. – Через два дня приходи за отваром. Сегодня прием – пять тысяч, отвар – десять.

      – А сегодня его у вас нет, что ли?

      – Есть – для тех, кто раньше заказывал. Я что – всем из одного ведра наливаю? Каждому свой делаю. – Серые глаза, наконец, моргнули.

      – Надеюсь, что не из одного ведра, – кивнула Маша. – А это вы не