На границе тучи ходят хмуро…. Алексей Кулаков

приходилось у нас бывать?

      – Нет, как-то не довелось.

      – Вам понравится, уверяю! Особенно площадь с фонтаном – там иногда прогуливаются такие прекрасные паненки. Да-с! Кстати, если вам еще не порекомендовали портного, то я могу помочь. Или вы уже?

      «Когда бы я успел, если деньги только сейчас получил? Что-то крутит этот господинчик».

      – Я был бы вам весьма признателен.

      Казначей заметно оживился:

      – Улица Пястов, дом 5, заведение пана Стоцмана. Это почти в центре. Вы не пожалеете – в мундиры его работы одеты почти все. Да-с! Ну, не буду вас задерживать, корнет, всего хорошего.

      Вспомнив штаб-ротмистра Прянишникова, Александр щелкнул каблуками и коротко кивнул:

      – Честь имею.

      Не спеша шагая на поиски «строителя мундиров», он задумался:

      «Здесь еще помнят, что такое честь и достоинство. И не переспрашивают, недослышав: кого ты там имеешь? Или это я такой пошляк? А «построить мундир»? Слово-то какое. Не «сшить», «не купить» – а именно «построить»! Хорошо еще не говорят «сколотить». Надо бы, кстати, прибарахлиться с запасом».

      Город, откровенно говоря, не впечатлил, потому как тянул максимум на маленький городок. Улочки не только маленькие, но еще и запутанные, дома в основном обшарпанные, разбитые мостовые… Причем не везде, да и гулять настроения не было. Порасспрашивав двух попавшихся навстречу жандармов, заметно удивленных самим фактом обращения к ним офицера-пограничника, он быстро добрался до лавочки-магазинчика под вывеской «Общества военных товаров». Внутри обнаружился дремавший парень лет этак двадцати пяти, и, судя по улыбке, во сне он наслаждался просмотром комедии или легкой эротики. На полках и прилавке стояли бесчисленные ящички, сверточки, баночки, коробочки, а над всем этим плыл стойкий запах ванили. Так и не дождавшись признаков активности от сони, корнет взял да и пнул массивный прилавок.

      – Чего изволите, ваше благородие?

      «Ну, блин! Просто фокусник! Ведь только что спал, а уже за прилавком, сна ни в одном глазу, изогнулся угодливо, весь в ожидании».

      – Вы кто?

      – Приказчик Яков, господин офицер, чем могу вам услужить?

      Помолчав немного и быстро прикинув состояние финансов, Александр начал медленно перечислять:

      – Нужны: два полевых кителя, четверо бриджей, нательное, сапоги…

      По мере перечисления глаза у приказчика все больше и больше разгорались в ожидании большой прибыли. Князь говорил, а Яков быстро выставлял на прилавок.

      – Офицерскую сумку, три блокнота потолще и самой лучшей бумаги. Карандашей штук десять. Мыло, пару банок ваксы.

      – Патроны к «смит-вессону» есть?

      – Конечно-с, как не быть. Имеются в пачках по двадцать и по пятьдесят штук. Какие прикажете?

      – Четыре по пятьдесят. – Подождав, пока соберут и упакуют все покупки, корнет поинтересовался: – Форма?

      – Сей момент приступим, ваше высокоблагородие!

      «О! Я уже и в чине подрос»[3].

      Приказчик

3

Высокоблагородием в армии называли офицеров в чине от капитана до полковника.