Дикое поле. Александр Прозоров

поле да Ногайская степь. Падет Астраханское ханство – границы сомкнутся.

      Мурза вознес еще одну молитву. Лишнюю – хотя, конечно, молитва Аллаху лишней не бывает. Но, может быть, Всемогущий объяснит, почему русский так упрямо желает иметь дело именно с Девлет-Гиреем?

      – Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его…

      Девлета Кароки-мурза вспомнил далеко не сразу – да разве просто упомнить множество сыновей, рожденных в многочисленном ханском гареме? Девлет, словно назло Сахыб-Гирею, стремящемуся осадить кочевников на землю и даже построившему в степи несколько мечетей, вокруг которых предполагалось разрастание будущих городов, кочевал вместе с одним из ногайских родов, беем которых сделал его отец. Ходил в набеги. Сам – на черкесов, вместе с астраханскими ногаями несколько раз поднимался вдоль Волги и грабил московские земли. По приказу султана ходил на Тулу. Один из множества Гиреев, ничем не лучше и не хуже других.

      Хотя… Хотя невольников на крымских рынках стало маловато. Сахыб-Гирей, не запрещая подданным ходить в набеги на соседей, сам засиделся в столице, выбравшись из нее только дважды, когда отправлялся под рукой премудрого великого Сулеймана усмирять взбунтовавшиеся молдавские земли.

      Да, после купания в Оке Сахыб потерял интерес к военным походам. Десять лет назад, отправившись с князем Бельским покорять Москву, войско дошло до Оки, начало переправу. Но тут, непонятно откуда, появилась русская дружина – скорее всего, порубежный разъезд. Увидев исконных, ненавистных врагов, русские, не считаясь с их числом, ринулись в сумасбродную атаку, изрубили часть не ожидавших столь скорой сечи татар, а остальных загнали обратно в воду. Сахыб-Гирей, наравне с простыми воинами, переплыл Оку обратно, держась за гриву коня и благодаря Аллаха за то, что из-за жары не стал надевать доспеха, но все равно вдоволь нахлебался мутной воды.

      Татарская орда простояла тогда на своем берегу несколько дней. Русские воеводы за это время успели подвести еще несколько дружин, разбили воинский лагерь. А когда Сахыб-Гирей увидел, что они подвозят еще и пушки, – хан повернул назад.

      – Да падет гнев Господа на головы неверных, и да пребудут победы с войском великого султана…

      Да, после купания в Оке Сахыб-Гирей потерял интерес к походам. И он не станет вести войска через Дикое поле дважды в год в самую что ни на есть распутицу.

      План русского по разорению Московии казался мурзе вполне осуществимым. Более того, план этот всеми своими деталями полностью отвечал интересам Великолепной Порты. Он позволял избавиться от набирающего силу, крайне опасного империи врага, он не требовал присутствия султана и привлечения лишних войск. Этот план можно было бы осуществить силами крымского вассала, силами ханства…

      Кароки-мурза понял, что Аллах внял его молитвам и вложил в слабый разум нужную мысль: разорение и уничтожение Московии необходимо. Оно полезно Османской империи и угодно Богу. Мурза, кряхтя,